Сокровища наместника
Шрифт:
Мартин удивился еще больше. Он стоял, нервно оглаживая бороду, и гадал, кто же появится вслед за старшим надзирателем, ведь дверь была распахнута.
И вот этот гость появился – высокий, стройный дворянин, в сапогах со шпорами, с мечом на поясе и в шляпе с пером.
Его камзол из ленного бархата слева направо украшала перевязь с шитым золотом королевским гербом и гербами двенадцати графств королевства.
Мартин уже понял, кто это, ведь черты молодого дворянина выдавали в нем родственника
– Ну что, арестант, узнаешь меня? – спросил дворянин, разглядывая Мартина и его обитель.
– Узнаю, ваша светлость.
– А я тебя – с трудом.
– Прошло много лет, ваша светлость.
– Да, лет прошло немало, но я все еще помню, как ты вызволял из-под пристани мой кораблик.
На лице дворянина появилась кривоватая улыбка, но он тотчас ее погасил.
– Когда-то ты совершил ошибку, и мой отец был на тебя очень зол.
– Я знаю, что вы заступились за меня, ваша светлость, – с поклоном произнес Мартин.
– Да, и получил за это двадцать розг.
– Правда? Я не знал! – поразился Мартин.
– Ничего, это послужило для меня уроком. Для меня двадцать розг, для тебя – твои двадцать лет. Я считаю, что этого тебе более чем достаточно, и дарую тебе свободу, полагая, что ты распорядишься ею правильно.
– Ваша светлость!.. – воскликнул Мартин, прижимая руки к груди.
– Понимаю-понимаю, но не нужно лишних слов.
Лорд Адольф прошелся по узилищу, огляделся и покачал головой.
– Неужели ты провел здесь двадцать лет, не выходя за дверь?
– Так точно, ваше сиятельство. Но я видел небо вон в то окошко. Там часто бывали облака, а изредка мелькали птицы.
– Жуть, – поежился лорд и направился к выходу. Потом еще немного задержался и напомнил: – Ты можешь покинуть эту тюрьму в любой момент, хоть сию минуту, хоть через час.
– Спасибо, ваше сиятельство… Не забуду вашей милости… Не забуду…
Мартин хотел сказать что-то еще, но его душили слезы.
– И это… как вас там? – обратился лорд Адольф к старшему надзирателю.
– Курх, ваша светлость! – рявкнул тот и щелкнул каблуками.
– Найдите ему какую-то одежду, а то его платье совсем худое.
– Слушаюсь, ваша светлость!
21
После ухода лорда дверь в камеру не только не заперли, а лишь чуть прикрыли, оставив большую щель, в которую худощавый узник мог запросто выскользнуть наружу. Но он оставался на месте, не чуя под собой ног и не до конца осознавая, что с ним происходит. Наступило какие-то непонятное безвременье.
Вдруг дверь скрипнула, и в помещение осторожно заглянул Рунхо.
– Мартин, ты как?
Мартин посмотрел на него, вздохнул и сказал:
– Как-то непонятно пока. Можно я за твоим столом на стуле посижу?
– Дык, о чем ты говоришь, иди, конечно. Ты ж двадцать лет ни на чем, кроме соломы, не сидел.
– А и правда, – улыбнулся Мартин и, пригладив бороду, как перед большим и важным делом, подошел к распахнутой надзирателем двери и выглянул в коридор, робея перед таким просторным миром.
– Да ладно, это же всего лишь коридор.
– Я понимаю, Рунхо, и если бы меня переводили в другую камеру, я бы прошел по нему и не удивился, но теперь все иначе, понимаешь?
Надзиратель пожал плечами, он не понимал.
Далеко на лестнице послышался топот, и в коридор выскочил запыхавшийся старший надзиратель в сопровождении одного из своих подчиненных.
Надзиратель нес узелок с едой, а подчиненный – мешок с одеждой.
– Вот, господин Мартин, это от нашей, так сказать, конторы, – со льстивой улыбкой произнес старший надзиратель и поставил узелок на стол. – Ничего особенного, немного хлебца и мясца, но вам нужно привыкать к новой пище – двадцать лет на баланде, это не шутки.
– Спасибо вам, господин Курх, – сказал Мартин.
– Не за что благодарить, господин Мартин, вы здесь у нас старожилом были! Давай, Броун, ставь мешок и пойдем, пусть господин Мартин отдыхает.
Броун поставил мешок возле стола и поклонился Мартину с легкой робостью, как какому-нибудь королевскому прокурору.
– Там и обувка, и из вещей кое-чего. Надеюсь, все придется впору.
Курх с помощником ушли, и Рунхо стал развязывать узелок.
– Они и зелени положили, и кувшинчик с пивом!
– До чего же хорошие люди, – с чувством произнес Мартин.
– Да ты что, серьезно? – уставился на него надзиратель. – Да если бы не визит самого лорда, они бы тебя, когда захотели, в порошок перетерли.
– Я понимаю, Рунхо, но очень хочется верить в такую вот простую доброту.
– Ай, Мартин… – отмахнулся Рунхо и, расставив угощение на столе, вывалил на пол содержимое мешка.
– Как много всего, – слегка растерялся Мартин.
– Просто они навалили все, что нашлось, но вещи добротные, и твой размер вроде имеется. Вот это твой?
Рунхо приложил к Мартину плотные штаны из парусины.
– Вроде.
– А вот целый набор цирюльника! Посмотри!..
Рунхо протянул Мартину кожаную раскладку, наподобие той, в которой держат воровской инструмент, однако здесь были ножницы, бритва и пара расчесок. А еще помазок из свиной щетины и мыльный порошок в круглой костяной коробочке.
– Здорово, – произнес Мартин и невольно провел рукой по бороде. Интересно, откуда они все это взяли?
– Лучше не заморачивайся, – посоветовал Рунхо. – Вот еще мыльный порошок в отдельной банке, а воды у нас полно – ты можешь помыться.