Сокровища Перу
Шрифт:
— Я не знаю, чем мне вас отблагодарить! Конечно, в данный момент я не имею ни гроша, но раз принадлежащие мне по праву сокровища будут в моих руках…
— О, я человек вполне независимый и не нуждаюсь в вознаграждении, но в случае, если бы Бог присудил вам получить эти несметные богатства, сделайте какой-нибудь крупный подарок этим беднякам краснокожим, они, право, стоят того!
— О, конечно! Конечно! Я готов по-царски вознаградить их!
Тем временем незнакомец заботливо склонился над Бенно, внимательно вглядываясь в его лицо.
— Теперь ваш мальчик уже вне опасности, — сказал он, — завтра он, вероятно, согласится немного поесть, а пока покойной ночи, сеньор!
— Простите, позвольте мне узнать, далеко ли отсюда до ближайшей индейской деревни?
— Два дня пути. Я доставлю вам мулов и съестные припасы, будьте спокойны и спите теперь!
Незнакомец подбросил несколько больших поленьев в огонь и вышел из хижины, плотно затворив за собою дверь. Плутон вышел тоже, следуя за ним по пятам.
На дворе бушевали метель и вьюга; ветер завывал вокруг крыши дома, жалобно стонал в глубоких скалистых ущельях. Измученный душой и телом, Рамиро долго не мог заснуть, но наконец усталость и утомление взяли свое, и он уснул впервые после долгого бдения крепким здоровым сном, с некоторой надеждой на благоприятный исход своего предприятия.
VI ВЫЗДОРАВЛИВАЮЩИЕ. — НА ОХОТЕ ЗА ШИНШИЛЛАМИ. — ГОРНЫЕ ОВЦЫ. — АКРОБАТИЧЕСКИЙ ФОКУС. — НЕМЕЦКАЯ ГАСИЕНДА В ПЕРУ
На следующее утро все больные, казавшиеся безнадежными, и даже краснокожие почувствовали себя гораздо лучше. Обия, придя в себя и открыв глаза, движением руки подозвал к себе Рамиро и сказал ему, указывая на чистые бревенчатые стены, дощатый пол, устланный циновками и теплые меха, окутывающие его со всех сторон.
— Не правда ли, чужеземец, мы находимся теперь в царстве белого коршуна? Ведь это не настоящая жизнь — заколдованное царство? Да?
— Нет, мой милый, это хижина индейцев, охотящихся за мехами. Здесь нас обогрели и дадут нам мулов и съестных припасов на дорогу и необходимую одежду, а через несколько дней все мы будем уже в моем родном городе, а пока спи — это тебе всего полезнее!
В этот день, вскоре после восхода солнца, сеньор Эрнесто уехал один, без провожатых, в другое селение индейцев — охотников за шиншиллами, стоявшее в нескольких милях отсюда, тоже в горах.
— Через два дня я вернусь обратно, — сказал он, прощаясь с Рамиро, — а до того времени индейцы со своими мулами все равно не успеют прибыть сюда!
Когда незнакомец уехал, сеньор Рамиро попытался вступить в разговор с одним из охотников индейцев, чтобы узнать кое-что о таинственном сеньоре Эрнесто. Оказалось, что все индейцы прекрасно понимают испанский язык и даже могут кое-как, с грехом пополам, изъясняться на нем. От своего собеседника Рамиро узнал, что «отец Эрнесто», как его называли туземцы, очень добрый, хороший человек, великий кудесник и колдун. Он научил бедных краснокожих возделывать поля, строить прочные и надежные дома, разводить сады и огороды, держать кур и свиней, научил их считать и помогал им сбывать за хорошие деньги шкуры и меха, трофеи их охоты. Мало того, он сам пересчитывает меха, продавая их торговцам, и сам получает от них деньги. Кроме того, он богат, имеет много денег и раздает их бедным и больным в разных деревнях.
На другой день все больные были уже на ногах. По совету сеньора Эрнесто им необходимо было умыться холодной водой, смочить ею немного губы, а руки держать в воде до тех пор, пока чувство болезненного отвращения к воде, характерное для горной болезни, не исчезнет совершенно. Кроме того, Бенно и Халлинг, особенно тяжело болевшие, получили еще по нескольку глотков вина, специально оставленного для них сеньором Эрнесто. После сытной горячей мясной пищи все ожили.
Перуанцы не могли дождаться прибытия индейцев с мулами, так спешили они туда, на поле битвы, спешили померяться силами с врагом. Кроме того, они считали неудобным злоупотреблять гостеприимством человека, совершенно не знакомого им, тем более что он упорно отказывался от всякого рода вознаграждения. Но пока не было ни проводников, ни мулов, и путешественники, не любившие бездействовать, стали помогать туземцам плести из конского волоса арканчики для ловли шиншиллы. Стрелять этих зверьков было нельзя, так как и пуля, и стрела испортили бы их нежную, шелковистую серебристо-серую шкурку и обесценили бы ее для продажи.
Когда туземцы отправились закидывать арканчики, Бенно, укутанный в меха, пошел с ними, желая ознакомиться с этим новым видом охоты. На другой день, незадолго до восхода солнца, несколько охотников-туземцев и некоторые из перуанцев ушли в горы осмотреть ловушки, но оказалось, что в них не попался еще ни один зверек.
— Еще рано, — пояснил туземец, — шиншиллы спят, надо выходить раньше, не то, когда они попадут в силки, коршуны и орлы, постоянно сторожащие здесь добычу, расклюют пойманных зверьков, и нам ничего не достанется. Когда седой туман клубами начнет стлаться по земле, тогда шиншиллы выползут из своих нор пощипать мокрый от утренней росы мох, чтобы одновременно утолить и голод, и жажду!
И действительно, из едва заметных под снегом норок стали показываться шиншиллы, и штук тридцать этих зверьков были пойманы хитроумными волосяными силками за задние лапки.
Несчастные животные метались и выбивались из сил, а коршуны и кондоры зорко сторожили их, готовясь каждую минуту наброситься на беспомощную жертву.
Не медля ни минуты, туземцы подошли к пойманным зверькам и, предварительно оглушив их сильным ударом по голове, прирезали их по всем правилам искусства так, чтобы не испортить и не запачкать шкурки.
Видя, что один из кондоров, невзирая на присутствие охотников, налетел и схватил одну шиншиллу, Бенно не утерпел и тут же убил хищника наповал. Когда он попытался растянуть его крылья, то оказалось, что обеих его рук не хватает для этого: громадная птица имела около полутора сажен в размахе крыльев.
Убитую птицу Бенно подарил туземцам, которые приняли ее с величайшей благодарностью. И так как ловля шиншилл на этот день была окончена, то гостям предложили поохотиться еще на другую дичь: на особую породу местных баранов.
Предложение это было встречено с радостью, и маленькая группа белых охотников ползком стала пробираться вслед за индейцами в живописную долину, где росли горные сосны и шумел поток. Кругом торчали дикие черные скалы; поток, пробиваясь между ними, образовал в этой мрачной долине небольшое озеро. Дикари полагали, что эта долина служила убежищем Вохарра, то есть злого духа.
— Но теперь мы так не смеем думать, потому что мы христиане! — сказали они.
— Бараны приходят сюда на водопой?