Сокровища Перу
Шрифт:
На этом разговор прекратился. Вскоре весь маленький караван добрался до лагеря охотников за шиншиллами. Это были три довольно больших барака без окон, но с плотно затворяющейся дверью и громадным запасом топлива, сложенного у стены под навесом. Тут же со скалы срывался светлый горный ключ, вливавшийся в природный бассейн. За исключением нескольких деревцев с темно-зелеными вершинами, здесь также не росло ничего, кроме мха и беловатых вьюнов, которыми питаются шиншиллы.
Когда вновь прибывшие приблизились к этим хижинам, двери их широко распахнулись перед ними в знак приветствия. В высоком каменном очаге ярко
Всем распоряжался здесь незнакомец, и туземцы беспрекословно повиновались ему.
Больных обмыли с ног до головы теплой водой, затем укутали в меха, чтобы дать им хорошенько пропотеть. Ничего больше и не требовалось, чтобы восстановить кровообращение.
Действительно, час или два спустя, больные пришли в сознание, и хотя все еще жаловались на сильную головную боль и ломоту в спине, но все же им стало сравнительно легче. Только вид воды и пищи вызывал еще у них отвращение. Незнакомец вливал больным в рот по нескольку капель вина, но и это было, по-видимому, крайне неприятно. Наибольшие опасения внушали своим состоянием краснокожие, которые все еще не могли прийти в себя и лежали неподвижно, как мертвые, хотя и дышали. Бенно крепко спал, крупные капли пота выступали у него на лбу, и дыхание было ровное и спокойное, как у здорового человека. Теперь Рамиро счел и себя вправе отдохнуть и поспать немного, после того как поел вкусной мясной похлебки, бобов и прекраснейшего хлеба из маисовой муки.
Но ему не спалось, хотя он и удобно растянулся на приготовленной для него постели.
В нескольких шагах от него на низенькой скамеечке сидел незнакомец, и у Рамиро появилось непреодолимое желание расспросить его о положении дел в Перу, главным образом о том, что делалось на театре военных действий.
— Сеньор, — обратился он наконец к незнакомцу, — извините, вашего имени я не имею чести знать…
— Называйте меня просто Эрнесто.
— Моя фамилия Фраскуэло! — сказал владелец цирка, — я перуанец.
— Но в данный момент вы прибыли сюда из Бразилии, не так ли?
— Да, в пути к нам пристала эта собака, которая, по-видимому, когда-то принадлежала вам и, вероятно, была у вас украдена или утеряна вами.
— Ни то, ни другое! — спокойно возразил незнакомец и не добавил ни слова в пояснение.
Рамиро был слишком проницателен, чтобы усомниться хоть на минуту в безошибочности своего предположения, но из чувства деликатности не дал понять этого незнакомцу и перевел разговор на другую тему.
— Я родом из Концито, сеньор Эрнесто, и очень желал бы знать, не знаком ли вам этот город?
— Концито! — воскликнул незнакомец, — так вот почему мне так знакома ваша фамилия! Уж не принадлежите ли вы к той семье Фраскуэло, которые считаются обладателями каких-то сказочных богатств, несметных сокровищ, зарытых где-то в парке монастыря Святого Филиппа?
— Да, — сказал Рамиро, — я — единственный законный наследник всех этих богатств!
—
Рамиро невольно вздохнул с некоторым облегчением.
— А настоятелем монастыря по-прежнему состоит брат Альфредо?
— Да, — сказал незнакомец, — в то время, когда испанцы обыскивали монастырь и парк, приор стоял на коленях перед алтарем и горячо молился, припав лицом к ступеням алтаря. Когда же испанцы наконец удалились после продолжительных, но тщетных поисков, он приказал отслужить благодарственный молебен и устроил торжественную процессию с факелами и музыкой при громадном стечении народа. Из этого, конечно, можно заключить, что ему известно о существовании сокровища.
— Да, конечно! Вероятно, испанцы должны были прийти к тому же заключению и употребили силу против этого беззащитного монаха.
— Нет, испанцы уважают духовный сан и против служителя церкви никогда не применят насилия. Они не сделали приору ни малейшего вреда, а вместе с тем брат Альфредо, вероятно, чувствует себя неспокойно, потому что он с того времени стал хворать и часто не в состоянии встать с постели.
— Он болен, болен! — воскликнул Рамиро, всплеснув руками, — о, Боже правый!
— Так по крайней мере утверждают в городе!
— А давно ли вы из Концито?
— Да уже недели четыре или пять!
— Чего только не могло случиться за это время, ведь это чуть ли не полтора месяца! — У Рамиро выступил холодный пот на лбу, он вдруг закрыл лицо руками и безнадежно поник головой.
— Что с вами? Уж не больны ли вы? Не могу ли я вам помочь?
Рамиро хотел что-то сказать, но судорога сдавила ему горло, только спустя немного, бледный и с дрожащими губами, он вымолвил:
— Сеньор Эрнесто, я должен сообщить вам одну тайну, о которой никто, кроме этого мальчика, не знает, но вам я должен ее сообщить, потому что сам Бог послал вас мне. Я вижу, вы — добрый человек, который самоотверженно протягивает руку помощи своему ближнему.
— Я — просто кающийся грешник, человек, который хочет помочь другому нести его ношу, чтобы собственная его ноша казалась ему менее тяжелой, — прошептал растроганным и взволнованным голосом незнакомец, — говорите, я вас слушаю и рад служить вам всем, чем могу!
Предварительно убедившись, что никто из спутников не может его слышать, Рамиро в нескольких словах передал незнакомцу, что побудило его вернуться в Перу.
— Вы знаете все местные условия и один можете мне помочь добраться как можно скорее до Концито!
— Я готов, — сказал незнакомец, — во всяком случае, постараюсь сделать все, что в моих силах. Я знаю здесь все индейские племена, населяющие Перу от этих гор и до побережья моря. У них я бывал не раз и чувствую себя, как дома. Быть может, мне и удастся исполнить ваше желание.