Сокровища Перу
Шрифт:
— Ах, как мне плохо, приятель, как меня знобит…
— Да и мне не легче твоего, я совсем заболел…
— Давай попробуем добраться до костра, а то здесь так и околеешь.
Послышались тяжелые шаги, медленно удалявшиеся по направлению к дому. Бенно прислушивался, вытянув шею.
— Надо посмотреть, что там делается, — сказал он, — я попытаюсь!
— Нет, нет! — остановил его сеньор Эрнесто.
— Я осмотрю окрестность, — сказал Обия, — меня белые люди не сумеют перехитрить! — И в одно мгновение дикарь сбросил с себя всю одежду и предстал в своем первобытном наряде.
Дождь
— Куда это он опять исчез? — спросил кто-то. — Уж не пошел ли он раздобыть нам чего-нибудь из еды?
Действительно, по прошествии получаса Обия возвратился, нагруженный восемью ружьями и столькими же сумками с патронами и зарядами.
Тренте и Бенно подскочили к нему и помогли ему снять его ношу.
— Испанцы все перепились, среди них нет ни одного трезвого, — сказал Обия, — они разгромили склады, завладели бочками, произвели настоящий погром; их вожди должны сидеть в доме и спокойно смотреть, как солдаты упиваются вином, и дело доходит до кровавых схваток.
— Я бы желал, чтобы солдаты еще в эту ночь разгромили все, что они не в состоянии съесть.
— Однако мне задерживаться здесь некогда, — с некоторой важностью сказал Обия, — Тренте, пойдем со мной, ты мне поможешь!
— Я готов! — отозвался тот и направился к выходу пещеры.
— Стой! Куда ты? В этой белой одежде ты светишься во мраке ночи, как луна. Тебя за версту видно! Живо снимай все это!
— Как? Ты хочешь, чтобы я вышел нагишом, как ты, точно какой-то дикарь!
— Ишь как заважничал! — засмеялся Обия. — Ты не забывай, что твоя бабушка еще ела человеческое мясо, а моя и прабабка этого не делала!
Теперь Тренте не стал уже рассуждать, а, проворно сбросив с себя все, предстал в своем натуральном виде и вышел вслед за Обией из пещеры.
— И вам можно, если хотите, выглянуть из пещеры: здесь поблизости нет ни души! — сказал Обия, уходя.
Сеньор Эрнесто и Бенно подошли к выходу и стали смотреть на происходившее вокруг. Там, на опушке леса, был разложен большой костер и горело множество факелов, при свете которых шла дикая попойка. Одни пели, другие плясали, очень многие лежали и стонали, изнемогая от боли и страданий, но никто не обращал на них внимания.
Еще и еще раз возвращался и уходил Обия и каждый раз он и Тренте, а затем и Коста, и другие краснокожие, присоединившиеся к ним, приносили к пещере целые груды оружия, ружей, сабель и пистолетов и бесчисленное множество патронташей. Обия не хотел довольствоваться тем, что каждый из находившихся в пещере имел в своем распоряжении по ружью, по сабле, по кинжалу и множество зарядов, но хотел еще окончательно разоружить испанцев. И пока он и другие краснокожие относили все это к пещере, Бенно, сеньор Эрнесто, Халлинг и Педрильо сбрасывали все лишнее оружие, порох, пули и готовые заряды в реку, которая журча катила под ними свои волны. Краснокожие, как известно, почти никогда не смеются, но теперь Обия,
— Ну, теперь пусть они явятся сюда, — говорил он, — мы встретим их такой пальбой, что им несдобровать!
— Неужели ты думаешь, что ты обезоружил весь отряд?
— Да, да! У них нигде больше не осталось оружия.
— Но послушай, Обия, у них, быть может, часть его была спрятана в доме, оружие их вождей, во всяком случае, еще находится в их распоряжении. Кроме того, будь они даже совсем безоружны, они могут осаждать нас здесь и уморить нас голодом, если только узнают, где мы от них скрываемся.
Немного спустя, Обия снова направился к выходу.
— Куда же ты опять?
Солдаты играют апельсинами как мячами, сотни этих плодов валяются на земле, я хочу собрать их: все же женщины и больной подкрепятся ими, кроме того, из корки каждого апельсина мы получим по две чарки, чтобы черпать воду, и нам не надо будет мочить шляпы в реке.
— Какой ты, право, находчивый, Обия! — сказал Бенно. — Без него мы непременно погибли бы в лесных дебрях, он же все знает, все умеет и придумает.
— Пойдем, Тренте! — сказал Обия.
Но в этот момент с опушки леса высоко взвилась яркая ракета как раз позади толпы пьянствующих солдат.
— Это сигнал какого-нибудь перуанского шпиона, — сказал сеньор Эрнесто. — Скорее уходите в глубь пещеры! Быть может, через несколько минут здесь будут перуанские войска и произойдет сражение!
— О, тогда мы спасены!
В лагере все закопошилось, загомонило: испанцы разом как будто протрезвели, повскакали на ноги, натыкались друг на друга, кричали. Офицеры и начальство выбежали из дома: теперь уже никто не удерживал их, не преграждал им дороги. Все кинулись к сараю, где было сложено оружие, но оружия здесь не оказалось: все было унесено. Крик бешенства вырвался из десятка грудей.
— Враг! Враг сделал это, он притаился где-нибудь здесь. А мы все безоружны!
— Ну, вот! — с яростью кричал главнокомандующий. — Так пусть же всех вас перережут, как телят! Я умываю руки!
— Всем собраться за ограду сада! — приказал главнокомандующий. — Расставить часовых и раздать им пистолеты, которые еще найдутся у нас. С рассветом должны явиться наши разведчики, и тогда мы обыщем все скалы, где-нибудь да запрятался же этот гасиендеро. Мы его вытащим, и тогда все почтенное общество вздернем на виселицы, прежде чем двинемся дальше!
Полупьяные и совсем пьяные солдаты стекались со всех сторон под защиту изгороди, бормоча молитвы, и, дрожа от суеверного страха, ожидали рассвета.
IX УСПЕШНЫЕ ПОИСКИ. — ОСАДА. — ОТЧАЯННАЯ БОРЬБА. — КОНЧИНА БЕЗУМНОГО. — РАНЕН ВМЕСТО ДРУГА. — ОТСТУПЛЕНИЕ ИСПАНЦЕВ
Дождь лил, как из ведра. Тонкие струйки воды проникали сквозь трещины и расщелины скалы в пещеру. Холодный ветер врывался то с той, то с другой стороны. В пещере, несмотря на то, что уже рассвело, по-прежнему царил полумрак, так как солнце скрывалось за тучами.