Сокровища Перу
Шрифт:
Педрильо бросил удачно. С треском и шипеньем влетела горящая головня в ряды солдат. От неожиданности крик ужаса огласил воздух. Одному солдату обожгло руки, другому — лоб, третьему — волосы, но никого серьезно не поранило и не убило. Испанцы ревели от бешенства, рассвирепели, как звери, и с удвоенной злобой швыряли в пещеру горящие факелы и головни, которые сыпались обратно им на головы. Но число нападающих росло, увеличиваясь с каждой минутой, и защитники пещеры сознавали, что их силы слабеют и истощаются.
Дым,
Между тем Рамиро, склонясь над Михаилом, с замирающим сердцем сознавал, что бедный мальчик доживает последние минуты.
— Юзеффо здесь!.. Он говорит о вас, сеньор Рамиро… смотрите, он протягивает вам руку и хочет пожать вашу…
— Молчи! Молчи! — дрожащими губами молил его Рамиро. — Тебе нужен покой… засни, мой бедный мальчик!
— Ах, сеньор, Юзеффо здесь… он… он шлет вам поклон… да… вам… сеньор. Ра… — последнего слова он не договорил. Бледное лицо его запрокинулось назад, а губы остались неподвижны, взгляд потух. Все было кончено. Рамиро опустил голову умершего на землю и накрыл ему лицо платком, затем, с помощью Халлинга, перенес его в дальний уголок пещеры и, опустившись на колени перед покойником, молча склонился над ним, как бы не сознавая того, что происходило вокруг. Ему не стали мешать и оставили его в покое. Все разно этот надломленный, убитый глубоким горем человек не годился для борьбы и защиты общего дела.
— Надо скорей покончить с этим! — раздраженно прозвучал голос молодого графа Лунар. — Эй, ребята, полезай наверх и лей им на головы в щели и трещины горящую смолу. Это, надеюсь, лучше подействует на них!
Но это предложение не встретило всеобщего одобрения.
— Я хочу, чтобы мне этого негодяя, владельца гасиенды, доставили живым, — сказал главнокомандующий, — а сжечь его мы можем и после!
Юркий, маленький адъютант был в глубине души другого мнения, но что он мог сказать?! Ему, конечно, мало было пользы от того, если начальству удастся выпытать, где находятся деньги землевладельца, потому что тогда на его долю, на долю графа Лунар, вероятно, не пришлось бы ничего.
Принесли лестницы, и некоторые из солдат стали взбираться на скалу.
— Ура! — крикнул один из них. — Вот громадная трещина!.. — Но дальше он не смог договорить: меткая пуля тут же уложила его на месте. После него ни один не отважился подойти к этому опасному месту.
— Наших двенадцать человек убито! — сказал кто-то. — Это настоящие черти!
— Но отступить теперь постыдно, надо их взять во что бы то ни стало!
— Ребята, там, на раке, есть две лодки; попробуем напасть со стороны реки: из этой пещеры есть ход и на реку, оттуда, быть может, легче будет их донять!
Десятка два солдат бросились к лодкам,
— Доступа со стороны реки мы не сумеем преградить, — сказал сеньор Эрнесто, — они ворвутся сюда, и тогда все будет кончено!
— Но вы не думайте сдавать им нашу крепость! Все равно никто не останется жив: испанцы никого не пощадят теперь!
— Да потому-то я и хочу выкинуть белый флаг, и при условии, что их начальник пообещает мне даровать жизнь всем остальным, я предам себя в его руки!
— Нет, этого не будет! Мы никогда не согласимся допустить это, лучше всем умереть! — горячо воскликнул Бенно.
— Я стар, и жизнь моя не имеет особой цены, ваша много дороже; лучше спасти ее и жизнь других людей ценой моей!
— Ах, что вы говорите! Обо мне никто не будет горевать, я никому не нужен, а добрый отец Эрнесто, как вас называют окрестные индейцы, добрый отец Эрнесто нужен для счастья многих десятков, а может, и сотен людей!
Гасиендеро отыскал в полутьме наполненной дымом пещеры руку своего молодого собеседника и, крепко сжимая ее в своих, сказал молящим, растроганным голосом:
— Ах, Бенно, повторите еще раз это слово «отец Эрнесто»! Повторите его еще!
Юноша повторил.
— Да, да, я могу вас уверить, что индейцы именно так называют вас!
— Нет, сдаваться не надо! Никакая жертва ничем не поможет! Надо попытаться продержаться еще некоторое время! — сказал Халлинг. — У меня все не выходит из головы та ракета, которая так напугала испанцев!
— Ах, как знать, чей это сигнал! Быть может, это другой отряд испанцев.
— Нет, что-то говорит мне, что это наше спасение! — сказал Халлинг, настаивая на своем.
— Вот! Вот они! — раздалось вдруг среди защитников пещеры.
Женщины, девушки и дети с криком кинулись в противоположную сторону. Произошло всеобщее смятение: окликая друг друга и не получая ответа, одни устремились к входу, другие бежали в глубь пещеры. В этот момент раздалось сразу несколько выстрелов: испанцы расчищали себе дорогу.
Но Обия и Тренте схватили один из обломков скалы, валявшихся повсюду в пещере, и общими усилиями, невзирая на пистолетные пули, изо всей силы бросили его в ближайшую лодку с нападающими испанцами.
Двоих из них этот камень уложил на месте; те, падая, нарушили равновесие лодки, которая перевернулась, и все находившиеся в ней очутились в воде.
— Давайте скорее другой камень! — крикнул Тренте.
Испанцы ругались и кричали, что было мочи. Те из них, что находились во второй лодке, без толку стреляли в скалы.