Сокровища рода де Карсо
Шрифт:
Через минуту перед глазами дона Мигеля предстали связанные охотники.
— Поймали двух лазутчиков, сеньор д'Алавера, — доложил, спешившись, начальник дозора, — в миле южнее лагеря. Дрыхли, собаки, в кустах. Наверняка нас вынюхивали!
— Хорошо, можешь отдыхать, капрал. Тебе это зачтётся. Достойные дела, во славу испанской короны, губернатор не забывает.
— Пусть подведут поближе, — распорядился д'Алавера, движением руки отпуская капрала, — и вызовут Гутиэриса, а то эти еретики вряд ли понимают по-испански.
Четверо солдат из охраны, ухватив за локти, в один
Спустя двадцать ударов сердца примчался Гутиэрис — тщедушный испанец в болтающейся на нём колоколом кирасе и сползающем с крохотной головы шлёме. Как оказалось, он довольно бойко лопотал по-французски.
Этого времени дону Мигелю вполне хватило, чтобы присмотреться к стоящим перед ним охотникам. "Этот вряд ли что скажет,— подумал он о Лавале, — а второй, поупирается, но заговорит!", — поймав злобный бегающий взгляд Крысёнка, решил он.
— Вы из отряда Хитрого Пьера? — пристально вглядываясь в лица охотников, спросил испанец, прищурив старчески глаза.
Гутиэрис затарахтел, переводя вопрос на французский.
— Не понимаю тебя, сморчок! Слишком быстро бормочешь, — спокойно ответил Лаваль.
Самолюбивый Гутиэрис позеленел от злости, но сдержавшись, задал вопрос снова, произнося раздельно каждое слово.
— А теперь слишком медленно для моего уха, недоносок шлюхи! — явно издеваясь, проговорил буканьер.
Гутиэрис заверещал от такого оскорбления, как будто ему по ногам прокатили пушечный лафет, и едва удержавшись, чтобы не вцепиться в горло француза, затараторил так же быстро по-испански, как до этого говорил на французском.
— Эта французская собака издевается надо мной, сеньор д'Алавера. ...Да возьмёт дьявол его душу! — закончил Гутиэрис фразу, успев выпалить в адрес охотника с десяток изощрённых ругательств, причём ни разу не позволив себе богохульства.
— Подвесьте-ка молодца и поджарьте ему пятки! Может тогда он станет понятливее, — приказал дон Мигель.
Крысёнок, довольно сносно понимавший по-испански, вздрогнул.
"Допрыгался Пьер! Тянули его за язык, — не одобряя поведение товарища, подумал он. Зыркнув глазами по сторонам, Денье непроизвольно выругался. "Пять миль, бывает, проскачешь, а подходящего дерева, чтобы вздёрнуть человека на этой луговине не найдёшь. А тут на тебе — в сорока ярдах растёт! Что значит невезучий день", — расстроился он окончательно.
Лаваля в один момент подтащили к дереву и привязали за руки в двух футах от земли. Через десять минут Пьер уже орал благим матом, пытаясь поджать босые ноги от лижущих языков огня.
— Теперь ты заговоришь! Теперь ты заговоришь, шакал, сын вонючей ослицы, — суетился около костра Гутиэрис, подбрасывая ветки.
— Да заткнёшься ты, падаль, — взревел Лаваль и, изловчившись, поддал переводчику почерневшими ногами, сбив его на землю.
— Отвязывайте, — приказал дон Мигель, наблюдавший всю экзекуцию.
— Вздёрните буканьера! — распорядился он. — А на этой ветке приготовьте петлю для второго француза.
Солдаты расторопно раскидали огонь и сняли Лаваля. Так же быстро через нижние горизонтальные ветви перекинули две петли, выказав немалую сноровку в этом деле. Двое из них, подхватив охотника, потащили его к петле, два других взялись за свисавший конец верёвки.
"Если Пьера сейчас повесят, то мне тоже конец!" — лихорадочно подумал Крысёнок, привыкший видеть в Лавале свой талисман от всех напастей.
— Эй! — закричал Денье. — Не троньте моего друга, я расскажу всё что знаю! Иначе ничего от меня не услышите, чёртовы дети!
Он дёрнулся, но двое солдат крепко держали его за плечи.
— Не троньте, вам говорю! — ещё раз заорал Денье, коверкая испанский.
Дон Мигель подал знак, и солдаты отпустили Лаваля. Тот, не устояв на обожжённых ногах, со стоном повалился на землю.
"Исповедовали" Жерара Денье испанцы недолго. Уже через полчаса они знали всё, что было необходимо для успешного захвата асьенды. Выторговывая жизнь товарища, Крысёнок вынужден был согласиться провести д'Алаверу с солдатами ночью через лес, минуя выставленные ещё вчера дозоры.
Час спустя, как только немного спала жара, испанцы снялись с лагеря и плотным каре двинулись в сторону плантации, выдвинув вперёд немногочисленные патрули.
Узнав, что Хитрый Пьер посадил всех буканьеров на коней, д'Алавера не сомневался, что французы выследят их и устроят засаду. Спрятав лошадей и пушки с припасами за кирасы солдат, дон Мигель распорядился отобрать лучших стрелков и наездников для ответной вылазки, если колонна всё-таки угодит в предполагаемую ловушку. Указания были даны чёткие: после двух залпов мушкетёров, маскируясь пороховым дымом, выскочить из-за строя и расстрелять буканьеров, пока те не успели отойти и перезарядить мушкеты. В ожидании схватки, этот кавалерийский отряд в дюжину всадников, тоже шёл внутри каре, ведя лошадей в поводу.
Мучаясь от жары и пота, заливавшего глаза, под охраной двух солдат, со связанными руками брёл Крысёнок. Лаваля, который сам идти не мог, привязали поперёк седла. Лицо его побагровело от прилива крови, и хотя он пытался временами прочистить горло привычной шуткой, Жерар чувствовал, что Пьеру невмоготу.
Когда раздались выстрелы, оба сразу приободрились. Они не надеялись, что товарищи их отобьют, но то, что хорошо проредят испанцев, в этом не сомневались. Плохо скрытая ненависть выплеснулась из горла Лаваля булькающими звуками, похожими на смех, и заиграла кривой усмешкой на губах Крысёнка. Пули ложились густо в центр каре, но солдаты не падали — падали лошади.
Испанские шеренги дали два залпа и мгновенно раздвинулись в стороны, освобождая проход, откуда вырвалось с десяток всадников. Они неслись на заросли кустов, отмеченных шапками порохового дыма, лихорадочно отыскивая среди зелени красные пятна буканьерских рубах, прижав покрепче к наплечникам кирас приклады мушкетов.
Встретившие их пули в мгновенье ока сбили растянувшеюся в стремительном галопе ленту кирасиров в страшный, захлёбывающийся кровью клубок. Отчаянные крики испанцев заглушило истошное ржание смертельно раненых животных. Только четверо уцелевших успели разрядить мушкеты вслед уносящимся прочь буканьерам.