Сокровища старой церкви
Шрифт:
– Ты вот что, дед, - предупредил Андрей сторожа, - о наших делах, о разговорах - никому ни слова.
– И батюшке?
– И батюшке.
– Не сомневайся, Сергеич. Службу знаю.
Глава IX
ДЕД ФЕДОР БОРМОЧЕТ
Полный сомнений, тревог и опасений, почти бегом вернулся Андрей к себе и схватился за телефон:
– Платонов? Это Ратников.
– Привет, Андрюша. Что скажешь? Опять кого повязал?
– Слушай, ты ведь допрашивал
– Было дело.
– Протоколов, конечно, у тебя нет?
– Конечно, нет. Они в деле, дело в архиве.
– А ты чего-нибудь помнишь?
– Нетерпение Андрея начало передаваться следователю.
– Смеешься? Он такую чушь тогда лепил, захочешь - не запомнишь… А что случилось-то?
– Пока не случилось. Но вот-вот случится. Наверное.
– И жалобно, как малый пацан, Ратников попросил: - Митрич, может, хоть что-то припомнишь? А? Вот так вот надо.
– У тебя всегда - вот так вот, - усмехнулся Платонов.
– Ладно, приезжай. Я два допроса на диктофон писал, кассеты у меня остались. На твое счастье.
– Плохо работаете, лоботрясы, - вроде шутливо, но со злой ноткой выговаривал Великий ребятам.
– Вы даете нереальные сроки, - попытался отбрехаться Куманьков.
Друзья сидели за партами, как первоклашки - смирно и внимательно. Великий прохаживался по классу, останавливался у доски, водил по ней указкой. На доске - схема. Уже не такая простая, как вначале. Уже обросшая некоторыми подробностями.
Великий оставил Мишкины слова без внимания. Постучал, как Сентя, указкой по спинке стула и обвел на схеме изображение склепа.
– Подведем первые итоги операции «Клад». Рекогносцировка на местности практически ничего не дала. Обследованы объекты: склеп, часовня, церковь. По склепу доложит Челюкан.
Колька встал, громыхнув стулом.
– А чего докладывать? Нет там ничего.
– Подробнее!
– снова указкой по стулу.
– Ну что… Вскрыли калитку в решетке, вскрыли вторую решетку, где вход в склеп. Спустились вниз… А там ничего нет. Каменный пол. На полу - такой вроде комод из мрамора. На нем - гроб вроде как из меди, что ли. И все.
– Саркофаг вскрыли?
Колька промолчал.
– Так. Побоялись покойника?
– презрительно констатировал Великий.
– Сколько раз говорить вам: мертвые не кусаются. А если этот саркофаг только для видимости установлен? Если под его крышкой - вход в подземелье? Плохо работаете. Непрофессионально.
Говорил Великий шутливо, но было заметно, что он злится и нервничает. И было от чего - время идет, а результата нет.
– Далее.
– Указка ткнулась в изображение часовни.
– Здесь вы чего испугались? Ты туда лазил, Миха?
– Так точно!
– бодро отрапортовал Мишка.
– На данном объекте, кроме всякого мусора, ничего дорогостоящего не обнаружилось. Ни входов,
Миха врал бодро, привычно, легко. В часовню он не лазил. Только заглянул, присвистнул и с чистой совестью вернулся к реке, где у него были заброшены удочки.
В часовне ему не глянулось. Там действительно было мусорно, запущено. Но главное - по всем ее подвальным стенам висели прикрученные медными винтами мраморные доски с указанием старинными буквами: кто и когда захоронен за ними в мрачной глубине холодных ниш, чей истлевший прах там покоится.
Больно надо Михе среди покойников лазить. Поэтому он наврал с чистой совестью в три короба. Как на педсовете.
– Даю последний шанс, - сказал Великий.
– Сегодня вскрываете саркофаг. И если в нем пусто, завтра шарите в часовне. Двое суток вам осталось до богатства.
– «Любитель старины» усмехнулся.
– Или до нищеты.
– Стер схему с доски, повернулся к «классу»: - Все свободны.
Платонов нашел Андрею свободный кабинет, принес ему чашку кофе, диктофон и две кассеты.
– Тут часа на четыре наговорено, - сказал он.
– А информации - ноль.
– Все дело в том, с какой стороны слушать. Тебя одно интересовало, а меня - другое.
– Ну-ну, работай.
Андрей гонял кассеты несколько часов. Перематывал, начиная сначала, что-то выписывал, снова гонял. Даже батарейки пришлось менять.
К вечеру зашел Платонов, пожалел его:
– Ты похудел даже, парень. Нашел что-нибудь?
– Вроде, - осторожно ответил Андрей и показал свои выписки из длинного, сложного, путаного разговора следователя с подозреваемым.
Надо сказать, дед Федор и до этого события ни разговорчивостью, ни внятностью речи, ни ясностью мысли не отличался. А уж после вообще в полном затмении находился. Так что разобраться в его ответах было на грани невозможного. Однако то, что терпеливо выбрал Андрей, о чем-то все-таки говорило. Мутно, смазанно, но говорило.
«Следователь: Что было дальше, гражданин Кузякин?
Кузякин: Ничего.
Следователь: Напоминаю ваши показания. «Я схватил ящик с водкой и стал искать, где спрятаться…»
Кузякин: Вспомнил! Туда, сюда - некуда. В дверь стучат и в матюгальник пугают, сдавайся, мол, Федор, не су… не гу… не угу…
Следователь (подсказывает): «Не усугубляйте свою вину».
Кузякин: Во-во! Похоже. Ты тоже там был, что ли?
Следователь: Нет, я это слово раньше слышал. Продолжайте.
Кузякин: Бегаю с этим ящиком - хоть на стенку лезь. Глядь - и вправду, цепь висит, на колонне. Я ее хвать…