Сокровища Валькирии: Звёздные раны

Алексеев Сергей Трофимович

— Ладно, если не нравится такое название, давай назовём это явление аномалией, — предложил Гнутый. — Ты же допускаешь, что всякое аномальное явление, то есть не изученное, начинает сопротивляться грубому вторжению чужеродной материи. Мы просверлили дырку вот этим роботом, можно сказать, в голове, в мозгу аномалии. И получили реакцию: нам дали по рукам и в один миг вывели из строя верх технологической мысли, станок будущего. Эти обстоятельства тебе говорят о чём-нибудь?

— Об этом ты завтра с Ангелом поговори, — посоветовал Зимогор. — Он тебя поймёт. И упечёт лет на пять в

нормальную зону, без всяких аномалий.

— Потому я и говорю с тобой, — мастер отнял ладонь от лица, перестал стесняться беззубости или забыл о ней. — Ты же геолог и, судя по глазам, человек мыслящий.

— Ну да, потому сейчас смотрю на этого робота и мыслю, сколько он стоит. Хотя бы примерно.

— Дорого стоит, — определил Гнутый. — Установка на самом деле классная. Конечно, есть кое-какие недоработки, но в целом это революция в буровом деле. Жалко, не пустят в серию, а японцы и американцы слижут и присвоят, как обычно.

— Если дорого, значит, сажать тебя будут за ущерб в особо крупных размерах, — вздохнул Зимогор. — А ты мне сейчас уши Шамбалой протираешь.

— Посадки, например, я не боюсь. К тому же за установку не посадят, ущерба — нуль, если не считать износа, — вдруг заявил мастер. — Отстоялся, отдышался, бедолага, и теперь работает, как часики.

— Работает?..

Он лишь ухмыльнулся, взял со стола пульт и включил станок. Манипулятор захватил из кассеты буровую штангу, заправил её в шпиндель, зажал, и на мониторе появилось окно с надписью: «Инструмент к работе не готов. Отсутствует породоразрушающий элемент. Начинать спуск снаряда?»

Гнутый дал отбой и выключил установку.

— Что же ты тогда не ликвидируешь аварию? — скрывая удивление, спросил Зимогор.

— А влияние среды. Точнее, сопротивление. Стоит опустить аварийный инструмент к забою — электроника блокируется, — с удовольствием стал объяснять мастер. — Но не полностью. Весь механизм подъёма снаряда действует. Аномалия очень чувствительна и благородна. Она как бы говорит — вытащите из меня инородное тело. И когда мы поднимаем снаряд, все системы начинают работать. Но поднимем — эта умная машина превращается в кучу мёртвого железа. И так стоит часов пять, словно даёт нам время подумать. Занятно, правда? Но есть ещё более занятная вещь, — он развернул к Зимогору монитор компьютера и защёлкал на клавиатуре. — После того как мы этот песок достали, и произошла авария. Сначала полностью заблокировался станок, потом начались эти пляски… А потом, когда вернулись, — всё работает! Спустили инструмент в забой, и сразу же авария…

— Ты сам держал этот песок в руках?

— Держал… Интересное вещество, с большим удельным весом, между прочим, так что промывочный раствор не поднимал.

— Кто ещё держал?

— Циклоп, естественно, и Ячменный…

— Опять Циклоп?.. Ладно, а раньше песок не встречался?

— Был на подходе к горизонту, но мизер, крупинки. Ячменный посчитал за породную крошку, а он у нас умный, в геологии разбирается… Тут же килограммов пятьдесят выбили. По объёму — пара пригоршней, а вот по весу!.. Повезло: забурились в нижележащий горизонт, хорошо заклинились, сорвали столбик керна с забоя, и трубу как пробкой запечатало. Потому и подняли…

— Значит, буровой снаряд застрял после песочной линзы?

— Нет, в самом песке, — увлечённый компьютером, сказал Гнутый. — Я его стал перебуривать, затянуло… Тут и прихватило…

— В песке прихватило инструмент?

— Не в простом песке, с большим удельным весом… Ты радиофобией не страдаешь?

— Шамбалой пугал, теперь хочешь ещё и радиацией напугать?

— Я в Березовской партии работал, на уран бурил, — мастер наконец отыскал то, что хотел. — И урановых песков насмотрелся… А этот тяжёленький песочек не просто руда. Это обогащённый, оружейный уран. В чистом виде.

— Кто проверял? Радиоактивность замеряли?

— Чем?.. В партии простенького дозиметра нет… Если не страшно, посмотри сюда.

— Что это? Я в этих кривых не разбираюсь, — Зимогор глянул на монитор.

— Умную машину сделала оборонка, — снова похвалил Гнутый. — Нам дозиметров не дают, чтоб паники не было, а робот всё фиксирует. Только стоит порыться в его памяти… Вот, смотри, рост уровня радиоактивности. И параллельно — растёт температура. Повышенный фон пошёл с девяносто второго метра. На четырёхсотом от керна, который мы поднимали, уже идёт смертельная доза облучения. И температура двести тридцать семь градусов, промывка кипеть должна, а она выходит холодная. Вот, на выходе — шестнадцать градусов. Куда делось тепло?

— Не было его, наврал компьютер.

— В том-то и дело, не врёт эта машина… Вот и чёрненький песочек, смотри сюда… Видишь характеристики? Чистый обогащённый уран, даже мощнее. А мы его голыми руками в бутылку ссыпали. Втроём: я, Величко и Ячменный. Тот естествоиспытатель только на вкус этот песок не пробовал. Не слабо, да?

Олег почувствовал, как свечение монитора неприятно опахивает лицо и руки, будто радиация исходит от кривых, вычерченных на экране…

— Если бы ты подержал в руках чистый уран, — не сразу проговорил он, — у тебя бы уже давно руки отвалились. И заодно — яйца.

— Я теперь и жду, когда отвалятся, — признался Гнутый. — Поэтому мне и в тюрьму не страшно. Ни я, ни этот умный Ячменный не доживём не то что до суда — до приезда Ангела вряд ли дотянем. Подозреваю, Величко ушёл куда-нибудь и копыта откинул. Потому что этот идиот… ну, в общем, как сумасшедший стал от песка. Пока я бегал за Ячменным, он стащил щепотку и, чтобы не нашли, за щёку спрятал…

— Кто ещё знает о радиации? — озирая пугающую медицинской чистотой буровую, спросил Зимогор. — Кроме Ячменного?

— Никто, — мастер оторвался от компьютера. — И Ячменный не знает. Ты первый. Потому что я обнаружил автоматическую запись радиационного фона только сегодня утром. Конечно, наш начальник партии умнее, но машина тоже ничего, взяла и записала. И кривые вычертила…

— Молчи пока, — попросил Олег.

— Да я молчу… Знаешь, так умирать неохота! — улыбнулся по-детски Гнутый. — Представляешь, только зубы прорезались, расти начали. Так мучался, ночами не спал, а слюни текли — до колен. Представляешь, сразу шестнадцать штук. Неужели всё зря?.. Вот, смотри, какие уже!