Сокровища Зарстора
Шрифт:
Стена, на которую она собиралась вскарабкаться, — исчезла! Бриксия лежала в узком проходе между двумя холмами, на влажной земле, и в лучах умирающего солнца холмы отбрасывали густые тени. Проход снова открылся.
Бриксия так ушиблась при падении, что некоторое время могла только лежать, тяжело дыша, пытаясь оттереть лицо рукой.
Она уже проходила этой дорогой. Неужели снова придется идти по ней, чтобы попасть в новую западню, какой оказалась Пустыня? Если это правда, зачем ей торопиться навстречу неведомой опасности?
Бриксия оставалась на месте, пока последние лучи солнца за ее спиной не исчезли; тени становились
Ей казалось, что с того момента, как она очутилась в развалинах Эггерсдейла и ввязалась в приключение с этим безумным лордом, она перестала быть собой, тем человеком, которого она знает, каким стала, чтобы выжить.
Неужели чья-то Воля, без ее согласия, даже без ее ведома, использует ее в своих целях? Она из Долин, в ней нет крови Древних, она не похожа на лорда Марбона, который действительно может легко поддаваться их влиянию. Жители Долин время от времени попадали в ловушки колдовства, оставленные Древними, хотя после их ухода прошли столетия. Во всех крепостях рассказывали, что может случиться с глупым или неосторожным человеком в запретных местах. И Бриксия наслушалась таких рассказов. Люди отправлялись туда за сокровищами и возвращались безумными, умирающими или не возвращались вовсе. Некоторые шли туда из любопытства, которое подгоняло их так же сильно, как других алчность. Они искали знаний. Кое-кто находил их… и потом обнаруживал, что соплеменники боятся и сторонятся знающих людей.
Куниггод… Не в первый раз за годы своих блужданий Бриксия задумалась о загадке своей старой няньки. Куниггод была властной женщиной, она, как хозяйка, правила домом Торгусов, потому что когда в первой же битве с захватчиками пропал отец, Бриксия была еще слишком мала, чтобы править самой. Судьба отца так и осталась неизвестной. Мать девушки умерла при родах, и поэтому никакой другой госпожи в долине не оказалось.
Но кем была Куниггод? И сколько ей лет было? Бриксия помнила няньку с самого своего младенчества, и Куниггод не старела, она всегда была одинакова. И хоть не утверждала, что она Мудрая, владеющая тайными знаниями, она все же была знахаркой и знатоком трав. Лучше ее сада Бриксия не видывала… Впрочем, она тогда вообще мало что видела за пределами долины.
Но путники из других мест восхищались этим садом. В течение многих лет до вторжения разносчики-торговцы приносили Куниггод корни и семена из разных мест. Дважды в год она ездила в аббатство в Норсдейле и всегда брала Бриксию с собой, когда та подросла. И там Куниггод разговаривала с аббатисой и ее хозяйкой трав как равная.
У нее, как говорили крестьяне, были «зеленые пальцы», и все, что она сажала, росло и процветало. А во время посева Куниггод всегда бросала первую горсть зерна, произнося благословение Гунноры Урожайной, отдавая семена ждущей почве.
Теперь Бриксия догадывалась, что у Куниггод были свои тайны, о которых девочка не знала. Но, может, вчера дерево подарило ей цветок, потому что она вспомнила кое-что из знаний Куниггод?
Бриксия была уверена, что цветок дан ей добровольно.
Она раскрыла ладонь и посмотрела на него. Цветок больше не был плотно закрыт. Темная верхняя кожица лопнула. Сквозь щели пробивался мягкий свет. И аромат — слабый, но вполне отчетливый.
Цветок не увял,
Она оторвала взгляд от сияния и посмотрела на Пустыню. Шум битвы незаметно стих. Девушка из своего убежища не видела никакого движения.
Опираясь на копье, она встала и решительно повернулась в сторону темного, так неожиданно открывшегося прохода. Пошла медленно, двигаясь только силой воли, измученное тело подчинялось с трудом. Но девушке хотелось уйти подальше, чтобы ее не увидели из Пустыни, чтобы до нее не смогли добраться ночные чудовища.
И, как и раньше, открывшаяся тропа начала извиваться между холмами. Иногда Бриксии казалось, что в общем она идет на север, куда вели следы, еще сопровождавшиеся отпечатками лап Уты. Но в следующий момент ей чудилось, что она заблудилась и движется не вперед, а назад.
И всегда перед ней открывалась тропа. А цветок в руке горел все ярче, спасая ее от тьмы. Девушке страстно хотелось вернуться к дереву, хотя она и опасалась, что это невозможно. Наконец она начала спотыкаться и поняла, что дальше идти не может.
Она упала на землю, прислонилась спиной к холму и вытянула усталые ноги. Копье положила рядом с собой, руки сложила на коленях, придерживая цветок. Он уже полностью раскрылся и сверкал собственным светом, пульсируя так, словно дышал вместе с Бриксией.
Сколько же она держится — без пищи и воды? Не хотелось думать о том, что завтра утром нужно будет продолжать путь. Она решительно обратилась к своему умению жить только настоящим, не думая о будущих опасностях.
Невозможно было заставить себя еще хоть что-то сделать сегодня. Невозможно было дальше бороться с желанием спать, от которого закрывались глаза, тело становилось тяжелым и неподвижным. Бриксия опустила веки, чтобы не видеть окружающие холмы.
Цветок теперь лежал у нее на груди. Неужели он действительно подстраивается под такт ее дыхания и биения сердца? Бриксия не в силах была думать об этом. Но постепенно ее дыхание успокоилось, девушка уснула глубоким сном.
Видела ли она сны? Бриксия не знала. Какое-то смутное воспоминание у нее сохранилось. Похоже, она видела Куниггод в месте Древних — Куниггод лежит, она не мертва, спит, спит, как сейчас ее собственное усталое тело, но в каком-то ином и более важном отношении она не спит. И Куниггод — вернее, та ее сущность, что важнее тела, — видит Бриксию. Бриксия не может вспомнить, желает ли ей Куниггод добра, ничего не помнит. Но что-то важное произошло между ними, да. В этом она уверена.
Она открыла глаза. Тьма ночи отступила от ее тела, ее удерживает на расстоянии свет цветка. Небо затянули тучи, не видно даже звезд.
Бриксия долго лежала неподвижно. Потом то, что пробудило ее, снова проникло в сознание. Она встала на колени, нащупала рукой копье. Тело, казалось, больше не принадлежало ей, оно должно было выполнить какое-то задание.
Девушка встала и пошла. Цветок освещал землю только на один-два шага впереди. То, что, возможно, ждало ее в темноте, оставалось скрытым. Но она должна была идти по тропе, спешить. Бриксия попыталась понять, почему. Может, ей нужно догнать остальных? Или просто нельзя задерживаться в опасной местности? То, что однажды завлекло ее в ловушку, может сработать снова.