Сокровище Чингисхана

Касслер Клайв

Питт тоже не сомневался в упорстве воинов. Пока старень­кий мотоцикл тарахтел, они оставались недосягаемы для всад­ников. Но безопасность их была относительной. Питт отлично знал — преследователи не отстанут. Оставалось надеяться на то, что сильный ветер заметет следы. Фактически жизнь их те­перь зависела от количества бензина в стареньком мотоцикле.

Чтобы отогнать неприятные мысли, Питт принялся раз­мышлять о мотоцикле. «Ява» чешского производства впервые появилась в продаже еще до войны. Создали ее на военном за­воде, где производили гранаты и другое вооружение. В после­военные годы легкая, оснащенная мощным мотором, вобрав­шая в себя все технические

новинки своего времени «Ява» сде­лалась очень популярной благодаря главным образом своей неприхотливости и живучести. Когда завод национализирова­ли, спрос на нее на западном рынке упал. Старенький мото­цикл под Питтом, несмотря на стоялый бензин, продолжал мерно трещать и скорость давал приличную. «Выжмем из тебя максимум», — думал Питт, надеясь как можно дальше оторвать­ся от преследования. Сжав зубы и прищурившись, он крепче сжал руль и еще поддал газу, устремляя мотоцикл в серый от пыли воющий мрак.

25

Темнота быстро окутала широкую степь, похожую на за­стывшие невысокие волны. Сквозь нависшие над пыльной бу­рей облака неясно мерцали луна и заезды. Вокруг была черно. Лишь изредка где-то вдали загорался и тут же гас слабый ого­нек, пожираемый порывом серого ветра. Вой его заглушал треск уверенно работавшего двухцилиндрового четырехтактного мо­тора, уносившего Питта и Джордино.

Чешский мотоциклет, часто подскакивая, несся по траве, как доска для серфинга по морю. Побитый годами, он скрипел и бренчал, подпрыгивая на кочках, и кренился из стороны в сторону. Вцепившись затекшими руками в руль, Питт выжи­мал из него все возможные лошадиные силы. Несмотря на пе­ресеченную местность, мотоциклетик держал постоянную ско­рость почти полсотни миль в час, что позволяло уходить от преследования все дальше и дальше. Правда, вданный момент расстояние уже не играло большой роли — мотоцикл остав­лял в почве глубокие следы, по котором всадники легко могли найти его.

Питт втайне надеялся обнаружить пересечение дорог, где он смог бы запутать преследователей, но ничего, кроме тро­пок, пробитых лошадиными копытами, ему не попадалось. Однажды перед глазами мелькнул слабый огонек, и Питт на­правил мотоцикл в ту сторону, но огонек быстро исчез в оче­редной туче пыли, и они снова оказались в кромешной мгле. Хотя свет фары и не выхватывал впереди ничего похожего на дорогу, Питт успел заметить, что характер местности изменил­ся — холмы уменьшились в размерах и стали более пологими, почти исчезла трава.

«Должно быть, мы въехали в район с более ровным ланд­шафтом», — бесстрастно подумал Питт, заметив, что Джорди­но перестал чертыхаться при каждом толчке. Вскоре холмы и вовсе исчезли, густая трава сменилась редкой чахлой раститель­ностью, а почва из мягкой превратилась в твердую, из которой кое-где торчали редкие кустики.

Они пересекли северную границу пустыни Гоби, обширное пространство, занимающее треть Монголии. В древности на ее месте находилось внутреннее море. Скорее каменистая, чем песчаная равнина с засушливым климатом, Гоби дает приста­нище многочисленным популяциям газелей, ястребов, другим представителям дикой природы, прекрасно чувствующим себя в местности, некогда кишевшей одними динозаврами. Но Питт и Джордино ничего не замечали в кромешной темноте, особен­но Джордино, который настолько привык к тряске, что не за­метил бы, если бы мотоцикл поскакал по гранитным плитам. Питт, наклонившись к рулю, пристально вглядывался в доро­гу, старательно объезжая громадные зазубренные валуны. Не­сколько минут он лавировал между невысокими горами, за ко­торыми внезапно открылась широкая плоская равнина.

Как только покрышки начали сильнее сцепляться с грун­том, мотоцикл прибавил в скорости. Только вести его стало намного труднее — к пыли в воздухе прибавилась грязь. Еще час трехколесная машина мчалась по пустыне, давя кусты и разбрасывая по сторонам мелкие камни, а потом двигатель на­чал чихать и кашлять. Питт понял, что вскоре он совсем за­глохнет, и умолял его продержаться хотя бы еще немного. Мо­тоцикл протащился еще милю и встал как вкопанный — бак его окончательно опустел и по сухости ничем не уступал окру­жающему пейзажу.

Они стояли на каменистом пятачке с нанесенным на него тонким слоем песка, окруженные пустыней и безмолвием. Пос­ле нескольких часов оглушительного треска Питт отдыхал, при­слушиваясь к свисту и вою ветра в макушках карликового кус­тарника, шелесту песчинок, летящих по земле и постукиваю­щих по мотоциклу. Буря стихла до редких порывов, облака ушли, и небо над ними просветлело. Звездные россыпи взира­ли на Питта и Джордино сквозь легкий серый занавес, бросая тихий свет на непотревоженную пустыню.

Питт повернулся к коляске и оглядел Джордино, лицо ко­торого, покрытое толстым слоем пыли, в сумерках напомина­ло погребальную маску на мумии. Кое-где на волосы и одежду налипла зеленая грязь. Питт с трудом поверил, что друг его по­просту уснул, продолжая, однако, цепко держаться за поручень коляски. Проснулся он через несколько минут от неожиданно­го ощущения отсутствия качки и рокота двигателя. Он часто заморгал, потом открыл глаза, всмотрелся в окружающую их темную пустошь.

— Надеюсь, мы приехали сюда не для того, чтобы наблю­дать за гонками на подводных лодках? — поинтересовался он.

— Нет, — ответил Питт. — В сегодняшней вечерней про­грамме одни только скачки.

Джордино выпрыгнул из коляски и потянулся. Питт огля­дел рану на бедре. Стрела чуть задела его и ударила в охлаждаю­щие ребра двигателя. Кончик ее еще торчал там. Рана давно уже прекратила кровоточить. Покрытая песком, как и подсохшая струйка крови, она напоминала толстый слой краски «вишне­вая глазурь».

— Нога в порядке? — спросил Джордино, заметив рану.

— Да. Промазал стрелок. Видимо, собирался пригвоздить меня к мотоциклу, — ответил Питт, вытаскивая кусок стрелы.

Джордино покрутил головой, поглядел в ту сторону, откуда они приехали.

— Как думаешь, долго им еще до нас скакать?

Питт мысленно прикинул время, которое они проехали, предположительное расстояние до Сяньду и ответил:

— Все зависит от того, насколько быстро поедут. Полагаю, нас разделяет не меньше двадцати миль. Гнать лошадей они не будут, да и отдыхать им тоже нужно.

— А если предположить, что путь можно сократить, объ­ехав горы, или что они пошлют в погоню автомобили?

— Давно бы послали. Я о другом волновался: нет ли у них в арсенале вертолетов. Правда, в такую пыльную бурю от них мало толку.

— Хорошо бы у них на задницах мозоли от седел появились, так ведь нет же. Или бы спать завалились, дали нам возмож­ность улизнуть отсюда подобру-поздорову.

— Боюсь, они все равно найдут нас по следу; дорог, судя по всему, поблизости нет, — ответил Питт. Он поднялся и обвел мотоциклетной фарой местность. Кругом была пустыня. На­лево тянулся высокий, похожий на длинную стену кряж. Во всех других направлениях ландшафт оставался пустынным и плоским, как бильярдный стол.