Сокровище последнего самурая
Шрифт:
– Твои друзья и другие люди из твоего племени – они не завролюди? – спросил Теодор.
– Нет-нет, – Кунава покачал головой. – Вот почему я ношу перчатку – мне было бы трудно объяснить им всё это. Завролюди – тайный орден, давший клятву беречь храмы и завров до того времени, когда придёт Избранный, полумальчик-полузавр, и вернёт миру равновесие. Моя задача – смотреть, как это происходит. Мои друзья, – Кунава показал рукой на людей, возвращающихся от гнездовий, – хорошие парни, но они не завролюди. – Он сунул руку в перчатку и улыбнулся.
– Ещё
– Ха! Заврочеловек никогда не говорит свой возраст.
– Даже другому заврочеловеку? – Теодор подмигнул. – Ладно, тогда скажи: сколько тебе было лет, когда ты перестал стареть?
– Я был примерно твоего возраста, мистер Логан, – ответил Кунава. – Завролюди всё-таки стареют, но гораздо медленнее. Вероятно, это связано с их способностью излечиваться лучше, чем остальные люди. – Кунава подмигнул. – У меня полно времени на то, чтобы моя рука полностью зажила. Когда это случится, мои друзья станут стариками и все забудут про однорукого Кунаву, который ушёл жить в другое племя.
Теодор сделал глоток из своей фляжки. Всё переменилось за одну грозовую и штормовую ночь. Ещё несколько часов назад он думал, что потерял всё. Он сомневался в своей вере в тайны завролюдей. Сейчас ему было тепло и сухо, рядом с ним мирно дремали Би, Картер и Бастер, его семья. Предания завролюдей стали ещё понятнее. И теперь ему было труднее всего понять истории, которые рассказал Ламберт. Зачем он лгал ему?!
5
Рассвет
– взаимопонимание без слов —
На рассвете друзья Кунавы сообщили, что почти все самки мозазавров благополучно уплыли с острова. Кроме одной – она уползла слишком далеко от воды и выбилась из сил.
Кунава, Би и Картер оставили Теодора спать у костра и обежали вокруг мыса.
– Морской воздух помогает крепко спать, – улыбнулась Би. – А вообще, чтобы отоспаться, Тео надо несколько лет.
Они пришли на песчаное гнездовье, и Кунава с огорчением сообщил, что это оказалась та самая мозазавриха, которая вынесла Теодора на берег.
– Это зрелая самка, и при таких размерах мозазаврихам не всегда удаётся вернуться в море. Возможно, нам придётся оставить её здесь: природа сама решит её участь.
Би пришла в ужас:
– Оставить её, чтобы она медленно умирала под жарким солнцем и стала добычей падальщиков?! Она спасла Теодора, а теперь мы должны спасти её!
Но Картер поддержал Кунаву.
– Смерть – это неизбежная часть жизни, – сказал он. – Кто знает, может, этой мозазаврихе суждено застрять на берегу и стать пищей для других живых существ, помочь им выжить.
Би топнула ногой:
– Может, и так, но может, и мы оказались тут не случайно, а для того, чтобы спасти эту самку от преждевременной гибели? Кто скажет, что это не так? – Она подбежала к мозазаврихе и стала выталкивать её из песчаной ямы. – Кто сказал, что я не должна умереть тут от усталости, пытаясь помочь бедняге?
Кунава перевёл её слова своим друзьям, и те присоединились к Би. Картер привязал верёвку к Бастеру, чтобы и он тащил самку из песка, в котором она увязла. Но, как бы они ни напрягали силы, она была слишком массивной, чтобы сдвинуться с места.
– Би, – тихо сказал Кунава, – бесполезно спорить с природой.
Огорчённая девочка без сил опустилась возле головы мозазаврихи, посмотрела в её огромный блестящий глаз и вздохнула:
– Прости, старушка, мы честно прилагали все силы.
– Зачем ты с ней разговариваешь? Она тебя всё равно не понимает, – заметил Кунава. – Вот и мистер Логан вчера вечером делал то же самое.
– Я всегда забываю это слово, – ответила Би. – Антропуп… антропропорция… антропоморфизация! Это означает, что мы наделяем живое существо человеческой личностью. Я люблю говорить с животными и думать, что они меня понимают.
Через некоторое время Би огляделась по сторонам, отыскивая глазами брата. Бастер бегал по мелководью, высматривая рыбу. Берег был пуст. Встревожившись, Би и Кунава подошли к лесным зарослям и стали звать Картера. Вскоре им стало ясно, что в густых джунглях что-то происходит: оттуда доносились стоны и шум, потом затряслись верхушки нескольких деревьев. Мимо Кунавы и девочки испуганно промчались какие-то мелкие зверьки. Раздался треск ломающихся сучьев – кто-то крупный двигался в сторону берега. Они успели вовремя отскочить в сторону – из леса, громко трубя, выскочили четыре горбатых килозавра.
Через секунду, потирая голову, показался и Картер.
– Картер, всё в порядке?
– Я ударился лбом о низкий сук, но ничего страшного, всё нормально, – отмахнулся он. – Я сказал им, чтобы они успокоились, но они слишком возбуждены. Жалко, что это не брахио, те понимают меня лучше. Бадж бы сейчас нам пригодился. Надеюсь, что у них с Хавьером всё хорошо. – Он вздохнул. – В общем, мне удалось найти только эту четвёрку.
Соплеменники Кунавы недоверчиво глядели на них. Кунава присвистнул, прикидываясь, что тоже удивлён, и вполголоса сказал Би:
– Вижу, что с ними тоже можно договориться!
– Конечно, – кивнула Би. – А теперь за дело.
Килосы были мельче, чем Юный, килозавр Сэмми, но вместе с Бастером они сумели не только вытащить несчастную мозазавриху из вырытой ею ямы, но и, повернув её, дотащить до воды. Было время отлива, и тащить пришлось далеко. Почувствовав под собой воду, морская завриха повеселела и вскоре поплыла. Стоя по пояс в воде, Би и Картер смотрели из голубых волн, как могучая водная рептилия выплыла на глубину, величественной дугой выпрыгнула из воды и, нырнув, присоединилась к своей стае.