Сокровище Пущи

Морозова Мария

– О, привет. – Из-за угла дома вышел Илья. В глубине коттеджа хлопнула дверь. – Ого. Это Петр буянит?

– Илья! – послышался громкий окрик, легко пробившийся сквозь стены.

Тот вжал голову в плечи, подхватил меня под руку и повел к воротам.

– Что-то брат сегодня не в духе.

– Наверное, из-за меня, – призналась я честно.

В воротах мы столкнулись с крепким мужчиной. Он приподнял панаму в приветственном жесте и посторонился.

– Кто это? – спросила я, когда мы устроились в кабриолете.

– Рыбак, с которым брат познакомился. Помнишь, я рассказывал?

–

А, да, – кивнула, вспоминая, что тоже видела этого мужчину и как раз с удочкой.

– Надеюсь, он утащит Петра куда-нибудь. С ним в одном доме стало просто невозможно находиться.

– Полнолуние близко, – пошутила я, но все же сказала: – Это все сплетни.

– Ну да, – смешался Илья. – О тебе в деревне говорят… всякое.

– Ой, ну и пусть.

– У тебя правда… с егерем… ну…

– Наши отношения – это наше личное дело. – Я не собиралась откровенничать с Ильей.

– Понимаю, – тот сразу поднял руки. – Ладно. Я ничего не расскажу о вас отцу.

– Ты докладываешь о том, что здесь происходит?

– Приходится, – поморщился он и нарочито улыбнулся: – О, высади у магазина, пожалуйся.

Кивнув, остановила магомобиль. Илья отправился за покупками, а я проводила его задумчивым взглядом. Вот, оказывается, что имел в виду младший Рылинский, когда говорил, что его отправили в деревню присматривать за братом. Ну да, и Мирослава Тригорская упоминала строгий надзор. Кажется, права выбора у Петра Рылинского просто нет, поэтому он не противится нашей свадьбе, хоть и не испытывает ко мне теплых чувств. Вот только мне его совсем не жалко. Арсу досталось гораздо сильнее.

При мыслях о егере внутри словно зажглось маленькое солнышко. Наверное, так и должно быть в нормальных отношениях. Но тогда мне остается только признать, что я влюбилась. Влюбилась в мужчину с непростым прошлым. И мне уже совершенно все равно, как на это отреагировал бы папа, местные и даже высшее общество Рутинии. Только бы Арс не решил, что мне рядом с ним не место.

– Ну и чего ты тут стоишь? – чужой голос заставил вздрогнуть. На ступеньках магазина маячили Светлана со своей кудрявой подружкой. – Стережешь кого? Мужика высматриваешь?

– Ай, да ну вас, – не впечатлившись уколом, я махнула рукой и нажала на газ.

Поеду лучше домой. Пообедаю, соберу зелень и буду готовить ужин Арсу, который вернется из леса уставший и голодный. А на чужое мнение наплевать. Мирослава Тригорская когда-то пошла против всех, значит, и я смогу.

***

Ужин удался на славу. По рецепту тети Лиды я накрутила блинчиков с мясом. Арс оценил. А мне безумно нравилось смотреть, как он ест. И почему никто не говорил, что зрелище уставшего мужчины, который уминает приготовленную тобой еду, может оказаться настолько… соблазнительным? И хотелось бы продолжить вечер уютными посиделками у камина, вот только дела не ждали.

Как только почти полностью стемнело, мы с Арсом отправились ко мне. Я вернула череп на полку шкафа, одеяло – на кровать, а потом мужчина принялся плести на нем какие-то сложные чары. И через несколько минут на кровати появился полупрозрачный золотистый силуэт.

–

Что это? – спросила шепотом.

– Приманка. Если у тебя хулиганит нечисть, она ничего не заподозрит и попытается достать.

– А мы что будем делать?

– Сидеть в засаде. Пойдем.

Арс вывел меня в гостиную, осмотрелся и указал на диван. Я послушно села, поджав ноги. На спинку запрыгнул Бес. Мужчина сплел вокруг нас что-то вроде купола и тоже устроился на диване под ним. Точка для засады оказалась выбрана отлично. Отсюда было видно и дверь в коридорчик, ведущий на веранду, и печь, и кровать в спальне. Луна светила в окно, выбеливая прямоугольник пола и позволяя видеть в темноте. Места под куполом было немного. Но это только радовало. Пришлось сидеть вплотную друг к другу, и я без всяких сомнений прижалась к мужскому боку.

– Ты совсем не удивилась, когда увидела мою магию, – негромко заметил Арс.

– А нам можно разговаривать? – удивилась я.

– Можно. Купол не пропускает ни звуки, ни запахи.

– Ну… – я пожала плечами. – Наверное, я сразу начала подозревать в тебе мага. Еще когда ты мой колодец проверял, помнишь?

– Помню. Но одно дело – простое заклинание на нечисть, а другое – высшие защитные чары. – Хмыкнув, он добавил себе под нос: – Даже удивительно, что до сих пор их помню.

Я промолчала. Ну еще бы. Отличный боевик, офицер, герой. Такие люди всегда будут помнить то, в чем хороши.

– Ты ведь знаешь, кто я, – тихо сказал Арс, не спрашивая, а утверждая.

– Знаю, – согласилась и обняла его за плечо. – Ты очень храбрый, сильный и благородный мужчина.

– Феодора…

– А Рылинский – сволочь распоследняя. Не зря я не захотела за него замуж.

– Кто рассказал? – вздохнул Арс.

– Мирослава Тригорская.

– Вот как… – хмыкнул он невесело. – И что? Жалеешь меня?

– Не знаю, как насчет жалости, – призналась честно. – Но что я чувствую точно, так это злость. – В груди снова шевельнулось то самое, что чуть не вырвалось из-под контроля у Тригорской. – Просто бешеную злость на тех, кто в этом виноват. Так не должно было случиться. И ты…

Слова кончились. Я посмотрела на Арса и положила ладонь ему на грудь.

– Ты не должен был все это переживать.

– Я тоже чувствовал злость, – сказал он вдруг, невидяще глядя вперед. – Ненависть, отчаяние, вину. Вину за то, что не защитил, а потом и за то, что даже отомстить не смог толком. Бессилие, тоска… Чего во мне только не было. Но через какое-то время все схлынуло, и на месте эмоций осталась только пустота.

– Ты не виноват, – прошептала я. – Нельзя обвинять себя в чужой подлости и трусости.

– Знаю. Но отыграться на Рылинском не получилось, и я стал изводить того, до кого мог дотянуться. Себя. Хорошо еще, что самогон Степаныча почему-то перестал на меня действовать, иначе бы спился.

– Это прозвучит очень банально, но ей хотелось бы, чтобы ты жил. – Я прерывисто вздохнула, вспоминая то, что сама когда-то пережила. – Мама говорила, что… что, когда она уйдет, мы должны вспоминать ее с теплом, а не с болью.

– Да, – бледно улыбнулся Арс. – Но как-то не получалось. Наверное, я был для этого недостаточно сильным.