Сокровище Пущи
Шрифт:
Я подождала, пока он наплещется и схватится за полотенце, выпрямляясь. У Локоткова, который первый раз попался мне без кепки, неожиданно оказались темно-рыжие волосы.
– Добрый день, – вежливо поздоровалась я.
Мужчина вздрогнул и бросил на меня быстрый взгляд из-за плеча.
– Добрый, – буркнул он, накинул на голову полотенце и пошел в дом.
Я закрыла рот, не успев задать вопрос. Нет, ну что за грубиян. Придется поискать кого-нибудь поприветливее.
Постучав для приличия в приоткрытую дверь, сунула голову внутрь и снова поздоровалась.
– Добрый день. Есть кто живой?
– Феодора? – Из кухни показался Максим. – Здравствуйте. Вы к нам?
– Мне нужна помощь, – призналась честно. – Помощь человека, который разбирается в травах.
– Хм… – он почесал в затылке. – Роман Арнольдович куда-то ушел. Кажется, снова в Пущу, только уже без нас. А Семен…
– А вы?
– Я? – растерялся Коломийцев.
– Вы же тоже травник.
– Ну да, – пожал плечами мужчина, словно сам это только что понял.
– Значит, вы мне и поможете, – решила я. – Идемте. Это недалеко. У меня дома.
Максим послушно отправился за мной. Но выйдя на дорогу, вдруг попросил, запинаясь:
– А мы можем взять с собой Марину Константиновну?
– Марину? – удивилась я.
Мужчина в ответ слегка покраснел. Понятно. Кажется, травник запал на строгую учительницу. Интересно, есть ли у них шансы? Марина ни с кем не встречается, но слишком уж Коломийцев робок и нерешителен. Впрочем, почему бы не дать ему шанс?
Олешева оказалась дома и согласилась зайти ко мне в гости. Тем более, мы с ней давно не разговаривали, и Марине явно хотелось узнать какие-нибудь новости о сагарах. Только сначала дело.
– Ничего себе, – хмыкнула Олешева, когда я завела их в огород.
– Мне казалось, вы совсем недавно приехали, Феодора, – протянул немного растерянный травник.
– Ну да, за пару дней до вас.
– И все уже успело так вырасти? – изумился он.
– А не должно было? – насторожилась я. Потому что знала, чем огурец отличается от баклажана, но не слишком разбиралась в сроках созревания овощей. В этом мой навык огородничества оказался не таким продвинутым.
– Хм, может, и должно, – еще сильнее растерялся Коломийцев. – Земля-то тут хорошая.
– Вообще я позвала вас, чтобы вы помогли определить, что у меня выросло.
– Понял.
Он прошелся по дорожке, осматриваясь.
– Вот это ромашка аптечная. Желтое рядом – пижма. Мелкие белые цветочки – тысячелистник – хорошее растение. Незабудка. Похожа на ваши глаза, Марина Константиновна.
Олешева смущенно зарделась. Коломийцев зарделся тоже и поспешил продолжить:
– Вот эти фиолетовые, которые растут возле забора – чабрец, шалфей и душица. Мяту и мелиссу, я думаю, вы и сами узнали. Дальше вербена, полынь, мальва, вереск…
Я кивнула, запоминая все, что он говорит. Надо же, сколько всего полезного наросло. Можно делать и чай, и приправы, и наверняка какие-нибудь лечебные примочки.
– А вот тут нужно быть осторожнее, – Максим слегка поумерил мой энтузиазм, указав на высокие прямые стебли с венчиками сине-фиолетовых цветов. – Аконит. Ядовито. Так что неспециалисту лучше не трогать, иначе… Ого!
– Что там? – Мы с Мариной подобрались поближе.
– Надо же, разрыв-трава. – Он присел и коснулся пальцем невысокого цветка с узкими листьями и маленькими бутонами. – Никогда не видел, чтобы она росла просто так, в огороде. А тут… ну ничего себе, мандрагора!
Мандрагорой оказались розетки крупных листьев. А я думала, что это какой-то сорняк.
– Та самая, которая кричит? – насторожилась Марина.
– Конкретно эта не кричит. Но я слышал от Фокина, что глубоко в Пуще растет истинная мандрагора. И вот ее как раз-таки просто не возьмешь, хотя из нее выходят особенно мощные зелья.
– Вы такую не собираете? – спросила я.
– Нет. Она даже Фокину не дастся. На самом деле, в Пуще много диковин, добыть которые нам не под силу. Хотя многим хотелось бы.
– В прошлом году Арсений вытащил оттуда двух браконьеров, оглушенных мандрагорой, – подтвердила Олешева.
Коломийцев прошелся дальше и вдруг улыбнулся.
– А вот это тоже редкость. Настоящий луноцвет.
Под большим кустом ромашки росли маленькие белые цветочки, похожие на звездочки.
– В Пуще он нам всего в одном месте попался. Фокин даже не дал его трогать, сам собирал.
Я нахмурилась. Потому что видела луноцвет не далее как вчера. Завядший цветок просто и обыденно валялся на крыльце Рылинских и имел такой вид, словно отвалился с чьей-то подошвы. Неужели кто-то из них ходит в Пущу? Или цветок принесло с кем-то из гостей, бывавших в коттедже?
– Ты случайно не знаешь, знаком ли Фокин с кем-нибудь из Рылинских? – спросила у Максима.
– Рылинских? – растерялся тот. – Нет, не знаю.
– Понятно.
Марина бросила на меня полный любопытства и ожидания взгляд. Я спохватилась и произнесла:
– Спасибо за помощь, Максим. Подождите минуту, вынесу вам холодного травяного чая, а то ведь жара.
– Я помогу, – тут же вызвалась Олешева, и мы убежали в дом.
– Знаешь, ко мне на днях заходил парень, – призналась она, пока я разливала чай в стаканы. – Илья, кажется. Он ведь Рылинский, да?
– Да. – Моя рука замерла с чайником.
– Илья просил показать мою коллекцию. Ну я показала, мне не жалко. Тем более, он тоже историк, как и ты.
– А про сагаров он спрашивал? – прищурилась я.
– Нет, – ока покачала головой. – Увидел шлем, но то ли не понял, чей он, то ли просто сделал вид, что не понял.
– Вот как…
– А как твои поиски?
– Не скажу, что есть прогресс, но мы с Арсом собираемся в Пущу. Попробуем… попробуем поискать. Уверена, что сагары где-то там.