Сокровище Пущи
Шрифт:
В конюшню влетел подтянутый светловолосый мужчина, который осекся, завидев чужака. Но быстро взял себя в руки.
– Снова это? – задал он странный вопрос.
– Похоже, - вздохнула Мирослава.
– Нужно успокоить Стихию. Проверь остальных лошадей.
Блондин кивнул и пошел по проходу между денниками. Домбровский проводил его внимательным взглядом, потом повернулся к Мирославе.
– Что «это»? – поинтересовался он, делая акцент на втором слове.
– Не бери в голову.
– Мира. Я ведь не просто так спрашиваю. Если что, могу
– Ты о дочери лучше переживай, - продолжала отбрыкиваться Тригорская.
– Ты же сама сказала, что причин для переживаний нет, - хмыкнул маг. – Рассказывай.
Мирослава погладила лошадь, проверяя, все ли с ней в порядке, и начала говорить:
– Это началось с неделю назад. Кто-то или что-то пугает моих лошадей по ночам. Я кучу чар наплела, но все без толку. Дворовой в конюшнях перестал появляться, словно боится. Лад мой домовой, стал нервным. Максим вон, – она кивнула на блондина, - последние три дня не с женой ночует, а тут, да тоже без всякого результата.
– У Феодоры спрашивала? – нахмурился маг.
– Нет, решила, чего ее не стоит беспокоить сейчас.
– Понятно.
Он прикрыл глаза и задумался. Что-то такое вертелось на самом краю сознания. Но никак не получалось вспомнить.
– Сегодня оно уже не вернется, - сказала Мирослава. – Мы спугнули, так что можешь идти спать.
– Завтра я посижу тут в засаде, - кивнул он и, прежде, чем женщина начала протестовать, продолжил: - Максим твой кто? Бывший травник. А я боевик, хоть давно и не в полях…
Сказал и замер. При слове «поле» внутри снова шевельнулось то ли воспоминание, то ли ощущение. Наверное, об этом стоило подумать не сейчас, а утром, на свежую голову.
– Ладно, хочешь сидеть – сиди сколько угодно, - согласилась Мирослава. – А теперь иди уже.
– Доброй ночи, - улыбнулся мужчина и, мурлыча себе под нос армейскую песенку, отправился домой. На душе поселилось предвкушение чего-то нового и необыкновенного.
***
Андрей Домбровский проснулся от зверски сильного желания чихнуть. Сон еще не выпустил его из своих объятий до конца. И сонная леность никак не давала почесать свербевший нос. Но мужчина все же поморщился, дернул головой, сбрасывая остатки дремы, и все же чихнул, громко и мощно. А потом открыл глаза.
Перед глазами торчала задница. Пушистая черно-белая задница, из которой рос такой же пушистый хвост. И сейчас этот хвост свешивался вниз и щекотал Андрея по лицу.
– Совесть есть? – поинтересовался Домбровский.
Домовой, лежавший на спинке дивана, всем своим видом демонстрировал, что такое слово отсутствует в его лексиконе. Второй кот, полностью черный, лежал ближе к ногам и щурил желтые глазищи.
– Ладно, что с вас взять, - вздохнул мужчина и поднялся.
Коты – даром, что неслабая нечисть - тут же слетели с дивана и потрусили к мискам. Домбровский заглянул в холодильник и нашел солидный кусок свежего мяса. Оценив габариты домовых, отрезал
Самому магу есть пока не хотелось. Он вышел на крыльцо и сладко, до хруста в суставах, потянулся. Было раннее утро. На траве бриллиантами блестела роса. Воздух казался звонко-чистым и напитанным ароматом цветов и трав. Где-то звякали ведра и орал петух. И как ни странно, резкий, не слишком приятный звук птичьей глотки показался мужчине удивительно уютным.
Андрей сделал глубокий вдох и шагнул с крыльца в траву, прямо как был, босиком. Роса захолодила ступни и намочила пижамные штаны, но Домбровский не смутился. Он обошел дом, наслаждаясь прохладой и осматриваясь по сторонам. Два участка уже давно слились в один, но здесь, на бывшей территории Арсения, был только газон и деревья. А дальше, где властвовала Феодора, раскинулся ведьминский огород.
Из дочери получилась отличная ведьма, за зельями и оберегами которой приезжали даже из Старограда. Андрей не жалел, что ее судьба сложилась именно так. Феодора нашла свое место. Нашла правильного мужчину, хоть многие светские львы и львицы крутили пальцами у виска, узнав, что дочь самого Домбровского вышла замуж за деревенского егеря. Но Феодора была счастлива. Да и Арсений окончательно выбрался из своей скорлупы. И теперь занимался не только лесом. Ему как-то удалось договориться с Пущей. Уже два года он отбирал в Старограде лучших студентов-боевиков и вез в деревню, где пушанская нечисть развлекалась вовсю, устраивая им самые разные тренировки. Под чутким присмотром Завяьлова, разумеется.
Домбровский подошел к забору, который разграничивал две территории, и оперся на него. Дочь развела настоящее царство самых разных растений. Все они имели вид сытый и пышный, набираясь соков на грядках. Пчелы и шмели гудели над цветочными головками в поисках нектара. Бабочки перепархивали с лепестка на лепесток, от чего казалось, что в воздух поднимаются сами цветы.
Маленькая красногрудая птичка села на забор рядом с рукой Домбровского и глянула на него глазами-бусинками, забавно склонив голову на бок. Маг улыбнулся и тихо хмыкнул. Птичка сорвалась с места и упорхнула в кусты, а калитка вдруг скрипнула, приоткрываясь. Андрей понял, что ему дали разрешение пройти, и не стал отказываться.
Солнце поднималось, все сильнее пригревая. Роса стремительно высыхала. Воздух наполнялся новыми оттенками ароматов, отчего голова начинала кружиться. Андрей огляделся и заметил колодец, рядом с которым стояло забытое ведро. Колодезной воды захотелось попробовать до зуда в ладонях.
Домбровский никогда не доставал воду таким образом, но это не стало для него большой трудностью. Могучие руки легко подняли полное ведро и опустили на траву рядом. Солнечные лучи заиграли по ее поверхности, рассыпаясь радугой. Сложив ладони ковшиком, маг зачерпнул воды и прямо так напился. А потом взял ведро, поднял над головой и перевернул на себя.