Сокрушение
Шрифт:
Несмотря на ночную прохладу, над горами клубились соблазнительные потоки теплого воздуха. Они так и манили покататься на своих крутых гребнях. Даже в такую глухую, безлунную ночь ослепительно сверкали волшебные Зеркальные озера.
Эглантина летела к высокой ели, росшей на берегу одного из озер.
Сейчас Примуле нужно было быть особенно осторожной, чтобы ее не заметили. Она резко снизилась и отыскала на противоположном берегу озера густую елку, с которой можно было без опаски следить за всеми действиями Эглантины.
Примула
— Мамочка! — завизжала Эглантина.
«Какая еще мамочка? Спятила она, что ли? Если она думает, что это ее мать, почему она ничего не рассказала Сорену?»
Примула заморгала. Перед ней был не скрум. Это была настоящая сова из костей и перьев. Она не была прозрачной и могла разговаривать.
Тем временем Эглантина протянула этой сипухе свои листочки.
— Какая ты умница, дорогуша! — довольно ухнула сова.
Примула напрягла слух. Нет, видимо, все-таки придется перебраться поближе.
Она осторожно перепорхнула на соседнее дерево, потом на следующее, стоявшее ближе к берегу.
— Мамочка, а сороконожки будут?
— Разве я могу забыть о своей доченьке?
— Нет, мамочка! Ты никогда обо мне не забываешь! Никогда! А папа где?
— Охотится.
— И Сорен тоже с ним?
— Конечно, они охотятся вместе.
Примула растерянно моргнула. «Сорен? Сорен охотится в Клювах? Но Сорен на Великом Древе! Что тут происходит?» — это была предпоследняя мысль Примулы. Потом она зажмурилась.
Что-то ослепительно вспыхнуло — а потом наступила тьма. Примула еще успела почувствовать, как ее пихают куда-то вроде мешка.
И вот тогда-то к Примуле пришла последняя мысль.
Мешок, в который ее затолкали, был точно такой же, в каком носили свои инструменты бродячие кузнецы.
Когда-то давно в Клювах тоже жил такой кузнец. Он был из рода полосатых неясытей. Сорен, Гильфи, Сумрак и Копуша нашли его умирающим на полу пещеры. Сначала они подумали, что его убила рысь. Но оказалось, что это сделал Клудд со своей бандой Чистых.
«Я погибну, как кузнец-одиночка из рода полосатых неясытей. Я погибну».
Это и была ее последняя мысль.
ГЛАВА XII
Желудок оживает
— Это очень интересная книга, Эглантина, — сказала Отулисса, входя в библиотеку. — Я как раз читала ее на днях. В ней говорится о том, что между квадрантами в совином желудке и соответствующими участками мозга существует связь. Но никогда в жизни я не видела совы, у которой желудок был бы настолько тесно связан с мозгом, как у моей любимой Стрикс Струмы!
Эглантина вздрогнула, да так сильно, что Отулисса и Сорен, который тоже только что вошел в библиотеку, со всех лап кинулись к ней.
— Что с тобой, Эглантина? — закричал Сорен.
— Почему ты сказала про Стрикс Струму «моя любимая»? — пролепетала Эглантина, во все глаза глядя на Отулиссу.
— Моя любимая? — переспросила Отулисса. — Потому что так оно и есть. Я любила ее больше всех на свете, она была моей любимой совой.
Эглантина словно окоченела.
— Это мамино слово! Так мама называла нас с Сореном! Ты должна это знать! Ты знала!
Сорен с Отулиссой ошеломленно уставились на Эглантину.
— Не будь дурочкой, Эглантина. Ты не можешь присвоить себе это слово, правда? Если Отулисса хочет назвать Стрикс Струму своей любимой совой, она имеет на это полное право. Великий Глаукс, да что на тебя нашло?
— Пусть называет ее по-другому. Дорогушей, например, — упрямо твердила Эглантина.
— Ка-ак? С какой стати я должна называть ее дорогушей? Мне не нравится это слово! Оно слащавое и фальшивое. Оно похоже на блестящую дребедень, которой мадам Плонк украшает свои апартаменты. Дорогуша! Тьфу! — Отулисса издала горлом противный звук, как будто отрыгнула ядовитого слизняка.
— Срыгни погадку, Эглантина, — резко приказал Сорен. Он очень редко повышал голос на сестру, но сейчас она даже не заметила его грубости.
Это насторожило Копушу, который даже на миг оторвался от следопытской книги, рекомендованной красавицей Сильваной, в которую он уже давно был безответно влюблен.
«Интересно, почему Эглантина так ополчилась на слово „любимая“ и осталась равнодушна к грубым словам Сорена?»
И вдруг Отулисса громко закричала:
— Великий Глаукс! Нет, я сейчас отрыгну… Что за шмя… — Она с усилием захлопнула клюв, заставив себя проглотить слово «шмякотня», самое страшное ругательство на острове.
— В чем дело, Отулисса? — раздраженно спросил Сорен.
— Кто-то вырвал две страницы из книги по высшему магнетизму!
— Ты шутишь! — ахнула Гильфи.
— Смотри! — Отулисса протянула ей книгу. Рваные края вырванных страниц уродливым шрамом зияли посреди разворота книги.
— Вислошейка? — мгновенно спросил Копуша.
— Но она не была в библиотеке с того самого дня, как упала в обморок после похорон Стрикс Струмы.
— Но тогда кто же мог это сделать? — прошептал Копуша.
Совы в смятении переглянулись.
Внезапно снаружи послышался громкий шум, и в окно библиотеки влетела взъерошенная Руби.
— Примула пропала!
— Что? — хором переспросили друзья.
— Она не вернулась на остров после свободных полетов.
Все головы повернулись к Эглантине.
— Ты ничего не заметила? — спросил сестру Сорен.
— Я рано вернулась и сразу отправилась спать, а вечером встала поздно и решила, что Примула уже улетела. Не волнуйся, я уверена, с ней все в порядке.