Сокрушитель
Шрифт:
Чтобы меня приняли, из архива позвонили в лагерь, сообщив о моём появлении. Так что встретили. Сам я в форме лейтенанта был, офицера, и встретил такой же молодой офицер, для начальника лагеря слишком жирно будет моё сопровождение. Так что мне представили свободный кабинет и вскоре привели заморённого светловолосого парня в потрепанной советской командирской форме без знаков различия. Говорил я без акцента на русском:
– Садитесь, - сам я сидел и читал дело этого старшего лейтенанта, начальника штаба стрелкового второго батальона Семьсот Восьмого полка, Сто Пятнадцатой стрелковой дивизии, где страшим политработником и был Завьялов.
Судя по делу, с финнами не сотрудничает. Конвойный вышел и плотно прикрыл дверь по моему приказу.
– Меня интересует старший политрук Завьялов. Старший политработник вашего батальона. Я хочу знать, что с ним стало в том окружении.
Парень, что сидел напротив, нас разделял стол, только дёрнул плечом, но промолчал.
– Молчать не стоит. Могу предложить вам буханку свежего хлеба и копчёной колбасы, - тут живот старлея выдал громкую руладу, ну да, их в основном рыбой кормят, да и то голодно, но тот всё равно молчал, поэтому я продолжил.
– За сведенья о Завьялове готов предложить вам свободу.
– Политрук погиб, - глухо сказал тот.
– Прямое попадание в кабину машины. Выгорело всё, даже хоронить нечего. На моих глазах всё происходило. Меня тогда и контузило, там и в плен попал.
– Что-то я вам не верю, - встав из-за стола, прогуливаясь, заложив руки за спину, я подошёл к командиру и взяв его за ухо, шепнул.
– Я из разведбата Сорок Второй стрелковой дивизии. Комиссар у нас старший батальонный комиссар Завьялов. Кузьма Павлович. Я выполняю его личную просьбу, это не боевое задание. Я сейчас возьму тебя за шкирку и доставлю ему, и там ты расскажешь, как погиб его младший брат. И мне наплевать погиб он или нет, потому что второй раз сюда я уже не полечу, сами разбирайтесь врал ты или нет. А я уверен, что врёшь, так Завьялову и скажу.
– Ты кто, лейтенант?
– уточнил тот так же шёпотом. Видать по возрасту прикинул.
– Красноармеец. Время не тяни, я три часа назад президента Финляндии убил, с кучей народа, сейчас в Выборге поиски идут, паника.
– Жив он, - наконец решился тот.
– Френч скинул, но галифе командирские, финны поняли, что он командир. Представился лейтенантом Славичем, командиром противотанковой батареи нашего батальона. Он погиб. Бойцы подтвердили, что он их командир.
– Он здесь?
– Да.
– Сейчас немного придётся подыграть, что вы пошли на сотрудничество.
Вернувшись за стол, я сделал вид что из-под столешницы достаю кружку с чаем и тарелку с бутербродами, с маслом и колбасой.
– Ешьте.
Подойдя к двери, открыл и сказал конвойному:
– Мне нужен Славич. Артиллерист.
Тут дверь соседняя открылась и вышел тот лейтенант, что со мной общался. С открытой папкой в руке.
– Закончили?
– уточнил тот.
– Почти. Удалось выяснить кто знает где закопано знамя русской дивизии, что мне поручено найти. Нужен некий лейтенант Славич. Артиллерист.
– Ах, этот? Есть подозрения, что он не тот, за кого себя выдаёт.
– Да? Хотелось бы изучить его личное дело. Также я хочу выехать к месту тайника со знаменем. Хотел попросить у вас двух солдат, но попрошу теперь трёх. Чую могут попытаться бежать. И шофёра, мой ранен был во время взрыва на площади, в госпитале. Посмотреть ему захотелось. Сам я не очень хорошо вожу, больше к мотоциклам привык.
– Эти могут бежать. Пленного забирать?
– Нет, он пошёл на сотрудничество, поможет.
Открыв дверь, я вернулся в кабинет к старлею. Тарелка уже пуста была, как и кружка. Ну и шепнул ему на ухо:
– Сейчас Завьялова приведут. Снаружи машины стоит, наша «полуторка», но с финскими тактическими знаками. На ней поедем к месту, где вы якобы зарыли знамя дивизии. Это повод покинуть лагерь. Дальше уже моя работа. Мысленно прикинь куда ехать, чтобы уверено показывать. Нужно тихое место рядом с тем, где разбили вашу дивизию.
– Хорошо.
Вскоре принесли личное дело, я как раз изучал его, когда дверь открылась и конвойный завёл шатающегося на ходу Славича. Удивлённо глянув на него, я отпустил конвойного, и повернулся к старлею, с возмущением глядя на того.
– Мог бы и сказать, - буркнул я, на что старлей пожал плечами, освободив стул Славичу. Тьфу ты, Завьялову. А это точно он, я видел совместное фото с братом. Только вот пустой рукав больничной пижамы показывал, что у того не всё в порядке. Левой руки нет. И состояние. С таким не побегаешь. Отлежаться бы ему надо.
– Как?
– спросил я, кивнув на руку.
– Заражение, - глухо сказал Завьялов.
– Неделю назад отрезали.
Тут старлей наклонился к его уху, и начал шептать, выдавая то, что узнал от меня. Я пока ещё один стакан и тарелку с бутербродами достал, чтобы политрук поел. А пустую посуду убрал под стол, а там уже в хранилище. Всё отработано, хранилище никому показывать я не собираюсь. Учёный уже. Тот жадно ел, чаем запивая, он с мёдом и лимоном, плюс подсластил. Даже лимон съел с кожурой. Также я достал из кармана записку и передал политруку, от его старшего брата, там написано, что я от него. Почерк должен знать. Изучив, тот кивнул, вернув записку. Дальше вызвал того лейтенанта, договорился об отъезде и охране. Он тоже с нами едет, после этого получив разрешение от начальника лагеря, через два часа пленных вернут, ехать недалеко, мы покинули территорию. Один солдат сел за баранку, лейтенант из лагеря рядом, я ему место уступил в кабине, сам на лавку в кузов, машина крытая, три солдата у заднего борта, я рядом с ними, оба пленных командира на лавку у кабины. И вот так покатили. Куда примерно ехать лейтенант знал, нужный перекрёсток ему известен. Дальше покажут. А машину на блокпостах пропустили, документы лейтенанта помогли. На то и расчёт. Сама машина числится за тыловой службой, но обозначений не несла, так что проверили документы и пропустили. А то пришлось бы гранаты противотанковые раскидывать, без них не отбиться. Вообще, как охрана лагеря повелась и выполняла мои просьбы, то тут секрета нет, документы у меня на офицера штаба маршала Маннергейма. А маршала тут благотворили. Лучше бы его взорвал, но того на площади не было.
Дорога заняла чуть больше получаса. Ещё дважды нас проверяли, округу брали под контроль, финны сильно разозлись на эту диверсию. Растерянность сменилась яростью. Те вообще любители устраивать геноцид и пытки населения с захваченных территорий, почитаешь отчёты, волосы дыбом встают. И знаешь, что наказания они избегут, это бесит больше всего. На перекрёстке старлей, у него фамилия Иванцов, осмотревшись, указал на разбитую дорогу, что уходила в местный карельский лес. На обочинах ещё видно разбитые возки, технику, хотя большую часть те убрали. Однако ничего, покатили дальше. Машину мотало, поэтому финны, те трое в кузове, не видели, как я достал «Наган», и пристрелил их. Только один успел вскочить, но получив две пули выпал на дорогу, в лужу, лицом вниз. Пока старлей собирал оружие, Завьялова укачало, он не боец, я быстро сменил патроны, выглянул наружу, что там по пути следования? Пока пусто, и через задний тент расстрелял барабан револьвера. Три пули в шофёра и четыре в лейтенанта. В спину бил. Машина, дёргаясь, начала останавливаться, когда мы со старлеем выпрыгнув, открыли двери, то и провели контроль. Добить пришлось обоих. Старлей по моей просьбе сбегал к тому выпавшему финну, забрать оружие, да и тело утащить подальше от дороги, чтобы не сразу нашли. Я ещё и документы попросил забрать. У меня отчётность. Тела в кузов из кабины, и я сел за руль, мотор уже работал, покрутил кривым стартером, и вот так двинул дальше. Вскоре загнав машину глубже в лес, пусть он тут редкий, но скрыл технику под лапами елей, и заглушив мотор, подошёл к заднему борту.
– Приехали. До самолёта километров пять, ближе никак, дальше пешком.
А так мы по трассе ехали в сторону Ленинграда, а потом свернули к Финскому заливу, тут до него километров тридцать. Из добытого оружия, «Наган» в кобуре лейтенанта, этим ремнём Завьялов препоясался, ему с одной рукой это оружие удобно, а также четыре винтовки «Мосина», все новые, видимо трофеи Зимней войны. Или уже этой, две винтовки с ремнями я взял, и две Иванцов. Кстати, оба командира себе сапоги подобрали по ноге, потому как оба в ботах были, что спадали с ног. Иванцов себе намотал портянки и натянул те, что по размеру оказались. Потом помог Завьялову. Я растяжку поставил на бензобак, от двери шофёра натянул леску, после этого мы направились прочь. Я помогал идти политруку, пока Иванцов шёл впереди, в дозоре, зорко поглядывая по сторонам. Хм, прохладно, ветер с залива дул, хотя три часа дня примерно, солнце вполне светило. Шинель пора доставать, но в наличии их нет. Я не про хранилище, там чего только нет. Шесть остановок для передышки, Завьялов совсем ослаб, рано ему в такие походы ходить, рано, но пока пусто. Я всё искал место, подходящее для взлёта, и подобрал, вроде неплохое. Пока освобождённые отдыхали, сбегал глянуть. Нет, вблизи не то, угробимся на этих кочках и валунах при взлёте. Идём дальше. Однако всё же нашёл место, метров сто длины, ровное, дальше кочки, но надеюсь смогу взлететь с таким грузом. Так что вернувшись, сообщил: