Соль и сирень 2

Солнцева Анастасия

— Я проверил, дверь до сих пор заперта на два оборота замка изнутри, открыть снаружи возможно только если тараном выломать дверь вместе с куском стены! — заявил Тим, возвращаясь обратно в комнату.

— А кто это? — растерянно хлопнула я глазами, указывая на телефон, где вместо номера звонящего сияла надпись «Любимая» и под бодрое дрожание гаджета настойчиво демонстрировалась фотография незнакомки с розовыми волосами.

— Моя девушка, — спокойно пояснил Тим, забирая у меня телефон и сбрасывая звонок.

— У тебя

появилась девушка? — в изумлении уставилась я на друга, который вдруг показался мне совершенно чужим человеком. И даже как-то выше ростом и шире в плечах. — А говоришь, что был занят моими поисками. Видимо, не много времени ты на них потратил, раз успел завести себе девушку!

— О чем ты Мира? — друг убрал телефон в карман, а после устало потер глаза. — Тебя не было почти два года.

Я осеклась.

— Два… два года? — мне в это не верилось.

Друг с подозрением покосился на меня, а после схватил со стола ноутбук, раскрыл его, быстро ввел пароль и указал на дату в нижнем углу рабочего стола — 3 мая.

— Не может быть, — зашептала я, хватаясь за голову. — Отец… Мне нужно увидеть отца!

И я ринулась к двери, но была быстро остановлена Тимом, преградившим мне дорогу.

— Стой! Ты не сможешь с ним увидеться! — на одном дыхании выпалил он.

— Почему?

Тим отвел глаза.

— Он уехал. Когда не смог тебя найти, твой отец просто… продал весь свой бизнес, квартиру и уехал. Куда — не спрашивай, не знаю.

— Как он мог так поступить? — задохнулась я от замешательства и обиды. Неужели папа меня бросил?

— Мира, он был раздавлен горем, — с укоризной заявил Тим.

Осознать это было трудно. Как будто какие-то механизмы в голове застопорились и не желали работать.

— А бабушка? — губы задрожали, не слушаясь.

— Я не знаю, — удрученно покачал друг головой, а я, наконец, увидела то, что почему-то не замечала раньше — несколько лет жизни, отпечатавшихся на его лице. Несколько лет, которые он прожил без меня. Которые весь этот мир прожил без меня. — Я давно её не видел, но, мне кажется, что её тоже уже нет в городе. Возможно, твоей бабушки уже… нет в живых.

Друг замолчал, а я словно впала в ступор. Наступило какое-то странное оцепенение — ни эмоций, ни чувств, ни желаний. Внутри все скукожилось, подернулось изморозью и пропиталось холодом.

— Мира, — Тим склонился, приближая свое лицо к моему, — они искали тебя. Искали до последнего, правда. Но у любого человека есть определенный запас сил… И они свой исчерпали. Я не знаю, что произошло тогда, на кладбище, и почему ты не можешь мне рассказать, но это не изменит того факта, что мы все по тебе очень скучали и переживали.

Я молчала. Не дождавшись ответа, Тим мягко, но настойчиво обнял меня за плечи и вывел из комнаты. Я не сопротивлялась.

В глубоком молчании мы прошли по коридору и свернули на кухню. Друг усадил меня на стул, а сам направился к чайнику. Через пять минут, когда вскипела вода, небольшая уютная, типично городская кухня, заполнилась приятным теплым ароматом горячего кофе и ванилью разогретых в микроволновке плюшек с творогом.

Шумно вдохнув в себя навевающий острую ностальгию по давно минувшим временам запах, я едва не застонала от удовольствия.

— Как же мне не хватало кофе! — словно возвращаясь к жизни, воскликнула я.

— Говоришь так, как будто вечность его не пила, — хмыкнул Тим, стоя спиной ко мне и добавляя сахар в одну из двух кружек.

— Выходит, что так, — невесело заметила я.

— Там, где ты была, не наливали кофе? — как бы между прочим поинтересовался друг.

— Не наливали, — подтвердила я, поудобнее устраиваясь на стуле. — Там не знают, что такое кофе.

— Видимо, ты была где-то очень далеко от цивилизации, — сделал собственные выводы Тим и поставил передо мной заполненную доверху кружку, над которой вился пар, сам сел напротив, не забыв прихватить тарелку с булочками.

— Слишком далеко, — покачала я головой, вгрызаясь в мягкую, свежую сдобу, — даже не описать, насколько далеко.

Наш разговор прервал повторившийся звук вибрации.

— Тебе звонят… твои штаны, — сдержанно указала я на очевидный факт, отирая губы салфеткой.

Тим молча вынул телефон из кармана брюк и на этот раз решил ответить на звонок.

— Привет, солнышко, — пропел он в трубку таким тоном, которого я от него никогда не слышала. И от которого у меня разом пропал аппетит. Отложив плюшку в сторону, я сделала глоток кофе, внимательно прислушиваясь к разговору.

— Да. Да. Да, — с одинаковыми интервалами повторил Тим, почему-то старательно отворачиваясь от меня. — Прости, был занят. Я помню. Хорошо. Обещаю. Договорились. Да. Мне сейчас немного неудобно разговаривать… Я тебе перезвоню. Целую. Пока.

И беседа закончилась, продлившись от силы минуты две. За это время мне удалось расслышать звонкий девичий голос, что-то втолковывавший Тиму на том конце линии, но слов не разобрала. А еще очевидной была неловкость, которую испытывал друг от необходимости беседовать с «Любимой» в моем присутствии, но, очевидно, еще один сброшенный звонок его отношения не пережили бы.

— Все в порядке? — я не могла не спросить.

— Да, — немного растерянно, явно витая в каких-то своих мыслях, в которых мне места не было, ответил Тим. — Просто у нас с девушкой сегодня годовщина, мы договорились посетить её любимый ресторан. Я должен заехать за ней в семь.

— Ух, ты, — поддельно восхитилась я и даже смогла продемонстрировать улыбку. — Годовщина, ресторан… наверняка, еще и букет алых роз прикупишь для встречи.

— Лилий, — поправил меня Тим, убирая телефон обратно в карман. — Она любит лилии.