Соль и сирень
Шрифт:
— То есть, о равноправии там тоже мало, что слышали, — поднимаясь по мраморным ступеням проворчала я, все больше и больше ценя свой собственный мир.
— Равноправие есть только у Туманных эльфов, — щурясь от падающих на двери главного входа последних солнечных лучей, произнесла Мика. — Вот у них и мужчины, и женщины — действительно равны. Женятся они исключительно по любви, потому что дети у эльфов появляются только в том случае, если пара испытывает искреннюю привязанность друг к другу. Дальше жена могут выбирать — сидеть дома с детьми или же работать. Так же женщины наравне с мужчинами проходят
— А где все? — тихо спросила я, боясь нарушить подозрительно мертвую тишину уже немного знакомых мне коридоров, по которым мы как раз проходили, поражаясь их пустынности.
— Да не пучь ты так глаза, — хохотнул Сократ, разок глянув на моё не отличающееся спокойствием лицо. — Тут так тихо потому, что все собираются на ужин, сейчас как раз время. Оно и к лучшему, меньше свидетелей у ваших оголенных… конечностей!
— Ужина? — переспросила я, ступая вслед за Микой на лестницу с совой и едва не прикусывая себе язык от её резкого рывка вверх.
— Что, в сером мире не ужинают? — рассмеялась Мика, хватаясь свободной рукой за перила и явно наслаждаясь полетом, устроенным нам лестницей.
— Если ты имеешь в виду мой мир, то мы ужинаем, — пробурчала я, чувствуя, как желудок неприятно сжимается. — Просто… я не привыкла делать это… толпой.
— Ну, либо ты ешь со всеми, — повела плечом моя соседка. — Либо не ешь вообще.
Я проследила за промелькнувшей позади девчонки синей кирпичной стеной, а после подняла лицо вверх, туда, где под потолком круглой шахты, по которой двигалась лестница, находились маленькие окошки похожие на бойницы. В прошлый мой подъем сквозь эти окошки проникал яркий солнечный свет. Сейчас же наверху стемнело настолько, что не разглядеть было и самого потолка. Голова вдруг закружилась от ощущения, будто мы мчимся прямо в космос.
Но вот лестница дернулась, замерла и я на неустойчивых ногах сошла со ступенек.
— Почему она, — я указала кивком головы в сторону Микаэллы, когда мы следовали по красному вестибюлю, ведущему во владения колдуний, — упомянула серый мир?
Сократ позволил соседке пройти вперед и поравнялся со мной.
— Некоторые так называют твой, человеческий, мир. Из-за того, что в нем практически отсутствует волшебство тем, кто владеет магией он кажется серым. В буквальном смысле, как будто в этом мире вообще отсутствует цвет.
— Но это не так, — стало обидно мне. — У нас красивый мир. Много живописных уголков, удивительная природа, разнообразие животного мира.
— Я знаю, Мира, — охладил мой пыл кот. — Просто мы воспринимаем все немножко по-другому. И вот еще, что. Хотел сказать наедине… Ты это, держи все свои порывы в узде, ладно?
— Ты о чем? — нахмурилась я, когда мы уже проходили мимо ряда многочисленных красных дверей.
— О той магии, которую ты применила на эльфе, — еще тише произнес ушастый, замедляясь.
— Но я ничего не делала! — громко зашептала я. — Вообще не понимаю, что произошло! И почему мне все этим тычут в лицо!
— Чтобы ни произошло, постарайся такого больше не допускать, — ответно зашипел на меня кот. — В особенности, в присутствии демонов. А то нам обоим придется не сладко!
И кот шустро прошмыгнул в любезно придержанную Микой дверь, исчезая в нашей с ней комнате.
Глава XVI
Войдя, мы быстро побросали покупки на полки, даже не разворачивая свертки, под облегченно-одобрительное фырканье кота привели свою одежду в порядок, и отправились в столовую, так как проголодались все.
На первый этаж вернулись тем же путем, которым и пришли, но вместо того, чтобы свернуть к выходу, направились прямо по коридору, спустились по широкой каменной лестнице, прошлись по длинной галерее, подсвеченной установленными высоко под потолком канделябрами, еще раз спустились по лестнице, миновали какой-то очень темный закуток и оказались в большом помещении, лично мне напомнившем широкий ухоженный подвал, только в отличии от подвала, потолки в столовой были высокими и покатыми. Окон здесь не имелось как таковых. Отсутствие солнечного света компенсировали большие двухъярусные люстры с горящими свечами в подсвечниках. Не знаю, кто менял свечки в этих люстрах, но работа у него была не из легких, потому что на одну люстру требовалось около сотни свечек. Когда мы вошли, все свечки были зажжены, а потому света, чтобы осмотреться хватало. А посмотреть было на что.
Выложенные крупным серым камнем стены окружали прямоугольные столы из светло-коричневого дерева, расставленные в шахматном порядке. За столами уже сидели студенты и, насколько я могла судить по внешнему виду ребят, рассаживались они не в соответствие с цветом своей формы, а кто как хотел. Все присутствующие громко переговаривались, перекрикивались, смеялись, а потому в столовой было весьма шумно. В противоположном от входа конце находилось что-то похожее на шведский стол, то есть очень много разных блюд, расставленных в больших емкостях. Проследив за парнем, как раз направившемся в ту сторону, я поняла, что в местном кафетерии главенствует самообслуживание. Студент подошел к столу с чистой посудой, взял поднос, прихватил столовые приборы, набрал себе еды, не забыв про напиток, и отправился искать посадочное место.
— Идем, — подтолкнула меня в спину Мика.
— Здесь все могут сидеть, как захотят? — спросила я, хватая следом за соседкой пустой поднос.
— Да, кроме одного стола, — она обернулась и указала чистой ложкой на стоящий в крайнем правом углу стол, в этот момент пустовавший. Быстро пробежавшись глазами, я насчитала семь пустых стульев с высокими деревянными спинками. У других столов были расставлены простые деревянные лавки, один только вид которых был намного неудобнее. — Там сидят демоны, кроме них эти места никто не занимает.
— Чудненько, — фыркнула я, следуя к столу с едой. Сократ ни на шаг от меня не отставал, сладко облизываясь на манящие своим ароматом блюда. — А разнообразие цветовой гаммы форменной одежды что-то означает?
— Форма выдается в соответствие с факультетом, на котором ты учишься, — ответила Мика, берясь за столовые щипцы. — Кстати, — она ткнула этими щипцами в меня. — После ужина надо будет сходить к кастелянше, мадам Жюстин, и взять у неё форму для тебя, а то ты в своей одежде выглядишь здесь… странно.