Солдат Красной империи. Гуру из Смерша
Шрифт:
Слова Леонида Георгиевича всего только — «за одну неделю» — может оценить лишь тот, кто был связан с деятельностью военного контрразведчика на фронте. С позиций его коллеги — автора этих строк, моложе гуру на четверть века, операция была проведена блестяще и в короткие сроки.
Влияли на обстановку поиска парашютистов, конечно, и негативные факторы: время, пространство, постоянное перемещение армейских масс и транспортные издержки. Нужно было поверить и пастуху, и косарю, грамотно спланировать и выстроить векторы поиска парашютов, основываясь на оперативном опыте и знаниях действий противника в подобных ситуациях. Проводить операцию вдумчиво — «спешить не торопясь»,
Фашистские спецслужбы нередко проваливались «на мелочах», становясь жертвами своей немецкой пунктуальности, аккуратности и приверженности к шаблонам. Общеизвестно, что в разведке важную роль играет качественное изготовление документов прикрытия для агентов. Сотни фашистских лазутчиков разоблачались нашими контрразведчиками и даже армейскими патрулями по причине неправильного изготовления фальшивых советских паспортов и красноармейских книжек, медалей и орденов, командировочных удостоверений, вещевых и продовольственных аттестатов.
Попадались агенты и потому, что часто менялись красители, шрифты и форматы командировочных предписаний — немцы не успевали отслеживать заградительные меры со стороны противника в этом вопросе. Они охотились за нашими орденами и медалями, но засылка агентуры в наш тыл приобрела такие масштабы, что «пленных» советских правительственных наград у них не хватало. Пришлось штамповать, красить и шлифовать подобные знаки отличия на своих «производственных» базах абвера и СД РСХА. Но и здесь подводила немцев их бережливость: они использовали при их изготовлении дешевые металлы и сплавы.
Гитлеровские стратеги из разведки считали, что чем больше на груди у агента будет наград, тем к нему будет соответственно больше доверия у проверяющих. В такой ситуации могла пригодиться медаль «За отвагу», а еще лучше орден Красной Звезды. И щедро «награждали» своих агентов многим своим наградным хламом. Так на ордене Красной Звезды красноармеец изображался не в сапогах, а в ботинках с обмотками. Это уже был признак фальшака. Ценной агентуре давались настоящие советские ордена и медали. Неправильное расположение орденов при ношении тоже иногда привлекало внимание патрулей, а тем более военных контрразведчиков.
Так, агент «Цеппелина-Норд» «майор» Петр Таврин, он же Шило, направленный в Москву для осуществления теракта против Сталина и задержанный в Подмосковье вместе с напарницей Лидией Шиловой, имел подлинные ордена Ленина, Красного Знамени, Александра Невского и Красной Звезды. Кроме этого две медали «За отвагу» и знак «Гвардия».
В целях укрепления личной безопасности «майора» Тав-рина оснастили настоящими советскими правительственными наградами. Из Берлина были доставлены орден Ленина и «Золотая Звезда» Героя Советского Союза. Как впоследствии выяснилось, они принадлежали генерал-майору Ивану Михайловичу Шепетову — бывшему командиру 14-й гвардейской стрелковой дивизии. В мае 1942 года во время Харьковской операции дивизия попала в окружение в районе города Изюма. Комдив Шепетов был ранен и контужен. В таком состоянии он попал в плен. В мае 1943 года при попытке бежать из концлагеря Флюссенбюрга он был задержан и расстрелян.
Прокололся агент на неправильном расположении ордена Александра Невского, который носился на противоположной от медалей стороне кителя. Некомпетентностью «цепелинцев» было и то, что орден Александра Невского был редким орденом и им в основном награждались крупные военачальники. А в данном случае им был награжден майор?!
Ордена и медали у него
Не до конца додумали фрицы и такой момент — кто из наших солдат и офицеров в период военного лихолетья мог принять решение «надраить» до блеска асидолом свои награды, идя в бой? Таких «хвастунов» не было, потому что не было для этого ни времени, ни настроения…
В 1943 году органами Смерш был разоблачен в одной из воинских частей в Воронеже немецкий агент-радист Григорьев. Но он мог быть задержан еще месяц назад, если бы начальник продовольственной службы гарнизона, расположенного в поселке Сомово, оказался более наблюдательным, а скорее бдительным и обратил внимание на наличие у солдата продовольственного аттестата отмененного образца. Григорьев на допросе признался, что тогда он уже стоял на грани провала, потому что понял, что немцы его «подвели под монастырь» недоброкачественными документами.
Кстати, предложение периодически менять ходовые документы военнослужащим исходило от сотрудников Смерш, с чем командование было полностью согласно. Именно по этим приметам имело место разоблачение сотен агентов немецких спецслужб. С другой стороны, на необходимость изготовления разного рода фальшивок повлияло, особенно в начальный период войны, когда целыми армиями и дивизиями наши войска попадали в окружение и плен, количество подлинных советских орденов, медалей и ведомственных знаков, которое было невелико. Мало награжденных советских солдат и офицеров попадалось в руки неприятеля.
За постоянные отходы и отступления начальство больше журило, а то и расстреливало через военные трибуналы командиров, чем награждало.
В начале сентября 5-я ударная армия была выведена в резерв Ставки ВГК, передислоцирована в район города Ковеля, что на Волыни, и 30 октября включена в состав 1-го Украинского фронта.
Из воспоминаний Иванова:
«Другой пример… Через зафронтовую агентуру и по другим нашим каналам поступили сведения о том, что в 49-й гвардейской стрелковой дивизии, ведущей бои на плацдарме Днестра, действует опасный агент абвера. Были получены его фамилия, имя и отчество, а также информация, что перед войной он работал поваром в ресторане «Метрополь».
Данных было вполне достаточно для розыска и задержания. Как обычно в таких ситуациях, дали шифрограмму в отдел контрразведки дивизии о задержании этого агента для дальнейшего его этапирования в отдел КР Смерш армии. По истечении пяти дней получили ответ, что такого человека в дивизии нет. Мы забеспокоились…
По указанию начальника отдела кадров армии я выехал в отдел дивизии. С большими трудностями на рассвете мне удалось переправиться на плацдарм и явиться в отдел КР Смерш 49-й гвардейской стрелковой дивизии, начальником которого был подполковник Васильев. Чтобы найти разыскиваемого шпиона, я дал команду собрать списки всех военнослужащих, которые есть в наличии, а также список убитых, раненых, убывших в командировку. На это ушло два-три дня. После этого я лично перепроверил все списки. Разыскиваемого агента среди личного состава дивизии не было. Делать больше нечего, на рассвете решил уехать. Перед отъездом мы сели позавтракать в землянке начальника отдела Васильева. Я обратил внимание на удивительное для боевых условий высокое качество завтрака. Поинтересовался: кто готовил. Васильев ответил, что недавно у него во взводе охраны отдела КР Смерш появился новый солдат, работавший поваром до войны. У меня сразу возник вопрос: