Солдат Пешкин и компания
Шрифт:
Мы вскочили на телегу и вместе схватили вожжи.
— Я буду править! — заявил Пашка.
— Почему это ты?
— А потому что, во-первых, сахар мой, а, во-вторых, когда я у дедушки в деревне был — научился конём править… Вот если вожжи влево дёрнуть, он влево пойдёт, если — вправо, он вправо пойдёт.
Росинант посмотрел синим глазом на Пашку и утвердительно кивнул головой.
Мне пришлось согласиться.
— Но, но! — крикнул Пашка и хлопнул коня вожжами по спине.
И мы тронулись.
— Вот выедем за территорию, заставлю его рысцой
— Слушай, Пашка,- спросил я,- а почему Росинант всё время голову опущенной держит?
— Кто его знает? Может, потому, что дедушка Василий заболел…
Как раз на этом слове Росинант остановился.
— Вот видишь? — говорит Пашка.- Всё понимает!
Мы потом четыре раза хором «но» кричали, пока снова не двинулись с места. Зато, когда выехали на дорогу, до самого колхоза ни разу не останавливались.
Пашка сидел, как заправский возчик, намотав вожжи на руку, а я, чтобы не было скучно, рассказывал ему о рыцарских подвигах Дон-Кихота. Рассказал ему, как он с мельницами воевал и как его одна мельница вместе с конём над землёй крутила.
— Дурак он, твой Дон-Кихот,- сказал Пашка.-Разве можно так с конём обращаться?
Тут мы как раз к балке подъехали, дорога вниз, под гору пошла, и Росинант побежал рысцой. Да он и не мог медленно идти, потому что телега всё время ему на задние ноги наезжала. Пашка толкнул меня локтем в бок и говорит:
— Видишь, всё слушал и всё понял. Я ведь обещал, что поближе к колхозу переведу его на рысь, а он не стал дожидаться команды — сам побежал.
Я хотел Пашке сказать, что вовсе не поэтому, но вдруг услышал, что у Росинанта внутри что-то ёкать стало: «ёк-ёк, ёк-ёк».
— Пашка,- говорю,- слышишь?
— Слышу.
— Чего у него там внутри болтается?
— Не знаю.
— Ты лучше Росинанта попридержи, а то оборвётся у него в животе какая-нибудь печёнка, тогда что будем делать?!
Пашка побледнел и начал на себя вожжи тянуть. Горка становилась всё круче, и Росинант перешёл на галоп. Так мы до самого низу и мчались, и ничего не случилось. Я всё боялся, что наш конь на части развалится, так его мотало в оглоблях.
Когда мы выехали на ровную дорогу и Росинант еле поплёлся, Пашка спросил меня:
— Ты что, испугался?
— Немножко,- говорю.
— А я ничуточки! Даже удовольствие получил,- говорит Пашка, а у самого лицо’ бледное и руки дрожат.- Хороший конь! Знаешь, Вовка, у меня такое подозрение, что эта лошадь когда-то в цирке выступала — здорово умная…
Разговор оборвался, потому что мы заехали на колхозный двор. С картошкой действительно всё очень просто получилось. Не прошло и десяти минут, как на нашу телегу нагрузили шесть мешков картошки и белокочанной капусты. Колхозник, который всё это нам погрузил, посмотрел на Росинанта, покачал головой и сказал:
— Вы, братцы, через горку не езжайте — конь не вытянет. Валяйте в объезд, это будет всего метров на двести больше.- И показал нам, по какой дороге ехать.
— Мы и сами через горку не поехали бы,- говорит Пашка.- Если ещё раз
— Чего, чего? — не понял колхозник.
— Ёкает у него всё время что-то в животе,- объяснил Пашка.- Ёк-ёк-ёк.
Тут дядюшка как расхохочется, как схватится руками за живот:
— Ох,- говорит,- уморили… Это же селезёнка у коня ёкает, это у каждого коня бывает…
Пашка ничего не сказал, посмотрел на меня и направил Росинанта к воротам.
Дорога проходила прямо через поле и была действительно ровная, без всяческих балок и горбов. Росинант тянул не спеша, ну, а мы, конечно, пешком шли и ласковыми словами подбадривали его: «Но, милый… ещё чуть-чуть…^Тяни, родименький, нажми». Мы ему даже целую головку капусты на ходу скормили.
Слева от дороги показались четыре лошади. Передние ноги у них были связаны. Лошади щипали траву, и никто дх не пас. Росинант увидел их, поднял голову, навострил уши и весело заржал, вроде крикнул: «Здорово, братцы, как поживаете?!»
— Знакомые, наверное,- сказал Пашка. — Приветствует их.
Лошади не обратили на Росинанта никакого внимания.
— Ему, наверное, тоже погулять охота, — пустился Пашка в рассуждения.
А я возьми да спроси:
— А ты, Пашка, распрягать и запрягать умеешь?
— А как же! Я сколько раз дедушке помогал… Хочешь — докажу?
И Пашка начал заворачивать Росинанта с дороги в открытое поле. Росинант удивлённо посмотрел на Пашку — как будто спросил: «Зачем это?» Но все-таки подчинился.
— Сейчас увидишь, как это делается, я не забыл… Вот, учись.- Пашка начал развязывать ремни, которые были к оглоблям привязаны. Потом снял сбрую, всю, вплоть до уздечки.
— Видал? Это ещё легко, а бывает сбруя посложней…
— Молодец,- неуверенно сказал я, потому что внутри у меня началось какое-то беспокойство. Пашка понял меня и говорит:
— Ты не волнуйся. Я и запрягу мигом, только пусть немного погуляет.
Росинант встряхнулся, как после купания, фыркнул и вышел из оглобель. Сначала он понюхал траву возле телеги, а потом пошёл туда, где четыре связанных коня паслись. Подошёл к ним, заржал и вдруг хлоп на землю и давай на спине кататься и стонать. Я испугался и крикнул Пашке:
— Ой, Пашка, у Росинанта припадок!
— Чудак ты, — говорит Пашка. — Это он так гуляет. Все животные так развлекаются, собаки и кошки. Ему тут весело.
Росинант поднял голову и вопросительно глянул на Пашку.
— Гуляй, гуляй ещё немного, у нас ещё целых полчаса в запасе.
Росинант снова начал кататься, а потом кряхтя встал на ноги и даже пробежал один круг рысцой вокруг коней.
— Хватит ему гулять! — говорю я.- А то в кухне картошку ожидают.
— Сейчас,- отвечает Пашка.- Сейчас его запрягу, вот только в оглобли загоню,- и побежал за конём. Пашка к нему подходит, а конь от него, Пашка со стороны морды заходит, а он — отворачивается. Тогда Пашка подобрал с земли какую-то палку и хотел хлестнуть Росинанта, на тот сразу отбежал.