Солдат удачи
Шрифт:
Кловерелла спросила:
— Чем мы можем вам послужить?
Горация решила сразу приступить к делу:
— Я хочу узнать о Джекдо — майоре Джоне Уордлоу. Я убеждена, что капитан Уэбб Уэстон говорил со мной с того света. Я уверена, что он хотел сказать мне, что майор не умер, хотя все давно решили, что он погиб. Скажи мне правду, Кловерелла!
Цыганка села на землю под вязом, вытянула ноги и достала из кармана трубку.
— Пускай вам скажет это Джей, — ответила она.
— Джей?
— Да, миледи. Он заглянет в кристалл.
—
— Это гадание по хрустальному шару. У него получается лучше, чем у меня, миледи. Он тоже принадлежит к древнему роду мастера Захарии и Ведьмы Кловереллы. Он даст вам ответ.
— Вот, миледи, — Джей пристально взглянул на Горацию. — Держите в руках этот кристалл.
Пока он говорил, взгляд его стал рассеянным и блуждающим, а плечи сгорбились. Внезапно он стал похож на какое-то древнее существо, и Горация задумалась, кто же этот мастер Захария, которому удалось произвести на свет такого удивительного потомка. Но тут Джей взял из ее рук волшебный кристалл и заговорил:
— Вы очень несчастны, — сказал он. — Но для этого нет причин. Через три года исполнится самое сокровенное желание вашего сердца.
— Какое?
— Соединиться с майором Уордлоу.
Наступила долгая тишина. Потом Горация сказала:
— Но я почти не знаю майора Уордлоу. Я видела его всего раз десять.
Джей взглянул ей в глаза, и она заметила, как сильно изменилось его лицо. На нее смотрел мужчина с суровыми чертами лица, но улыбка его оставалась такой же дерзкой и веселой. Горация знала его еще ребенком, и теперь она была потрясена произошедшей с ним переменой и тем, какую силу он обрел.
— Возможно. Но в действительности вы очень хорошо знаете майора Уордлоу, леди Горация. Какой смысл говорить об условностях и думать об условностях! Если вы хотите достичь мудрости, следует смотреть на вещи широко.
В нормальной ситуации мальчишке, который осмелился говорить подобным образом с хозяйкой поместья, как следует надрали бы уши и посадили на неделю на хлеб и воду. Но Горации это и в голову не пришло. Она прекрасно понимала, что некая таинственная сила использует Джея как свой инструмент.
— Значит, майор Уордлоу жив? — спросила она.
— Он жив, миледи. Но его жизнь находится в большой опасности — не от какой-то конкретной угрозы, но из-за того окружения, в котором он вынужден находиться. И сейчас вы должны ему помочь своей верой.
— Что ты имеешь в виду?
— Если вы отдадите ему все свои помыслы и свое сердце, он об этом узнает. И это придаст ему силы, необходимые для побега.
— Так он в плену?
— В своем роде, да. Но позвольте мне договорить, леди. Вам с ним предназначено быть вместе и рука об руку пройти множество ступеней опыта, поэтому вы должны помочь судьбе сложить предначертанный узор.
— Джей, о чем ты говоришь?
Глаза его засияли, как вечерняя звезда, и он ответил:
— Ждите его. И не думайте ни о ком другом. Верьте.
— А мистер Сэлвин?
— Это будет легко для вас. Он сам откажется от свадьбы.
— Не могу в это поверить!
Джей засмеялся, и Горация увидела, что перед ней снова стоит мальчишка — высокий и худощавый юноша, которому предстоит в зрелые годы стать великим человеком.
— Вспомните о дядюшке-Вставная-Челюсть, — сказал он.
Горация была совершенно озадачена:
— Но я думала, он хочет, чтобы его наследник женился на мне.
Джей подмигнул:
— Возможно, он слишком старается, леди Горация.
— Что ты имеешь в виду?
Джей поднялся, все еще смеясь, и помог Горации встать.
— Я сказал вполне достаточно. Больше знать вам не нужно. Просто помните, что майор Уордлоу нуждается в вашей мысленной поддержке, если вы хотите, чтобы предначертанное свершилось.
Джей широко улыбнулся при взгляде на Кловереллу, задремавшую под вязом, так и не выпустив трубки из пальцев.
— Она ждет ребенка, — сообщил он.
Горация была потрясена:
— Кловерелла? Но ведь столько лет прошло… А от кого?
— Один великий человек решил, что достоин стать отцом ее дочери.
Горация покачала головой.
— Никогда не знаешь, чего ожидать от вас, цыган.
— Так и должно быть.
Горация задумчиво взглянула на него:
— Ты мне кое о чем напомнил, Джей. Кто твой отец? Его имя известно?
— О да, известно, — ответил Джей.
И с этими словами он взял флейту и заиграл такую веселую мелодию, что Горация подобрала юбки и стала танцевать в солнечном свете, словно жизнь только начиналась.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Горации даже не пришло в голову, что в письме могут оказаться хорошие новости. Оно лежало на серебряном подносе и с виду было вполне безобидным, но опытному глазу было заметно, что его писали в спешке и под влиянием сильного потрясения. Почерк Элджернона Хикса, обычно аккуратный и четкий, теперь стал похож на детские каракули, а в левом уголке конверта расплылось пятно, словно на бумагу капнула вода.
Горация разорвала конверт руками, позабыв о серебряном ножичке, который когда-то она вместе с Джоном Джозефом покупала в большом венском магазине, полном аромата горячего шоколада, доносившегося из соседнего кафе, и битком набитого куклами и музыкальными шкатулками.
Она достала письмо и прочла:
«Саттон. 1 августа, 1852. Мои драгоценные падчерицы!
Я пишу вам в крайней спешке и в ужасном состоянии. Моя возлюбленная супруга, ваша мать, вчера ночью почувствовала сильные боли в брюшной полости, и мы немедленно вызвали из Гилдфорда доктора Торна. Он поставил диагноз «воспаление стенки желудка» и отнесся к этому с некоторой серьезностью. Сегодня утром пришла сиделка Вудвэр — простая женщина, но доктор отзывался о ней с большим уважением, — и все же я просил бы вас, если вы любите свою семью, приехать как можно скорее. Ваша мать очень слаба, и я уверен, что присутствие дочерей окажет ей большую поддержку.