Солдат удачи

Лампитт Дина

— Я заказал стол в «Лебеде» на сегодняшний вечер. Мы отпустили нашего повара на сегодня. Что ты на это скажешь?

Он похлопал сына по спине, давая ему понять, как он рад его видеть.

— Превосходно. У меня будет время умыться и переодеться?

— Конечно, конечно. Нам надо выйти около восьми.

Но в этот момент Гроссмейстер отвлекся. Джекдо, взбегая по витой внутренней лесенке, зацепился за какой-то железный прут, упал, разбил в кровь лицо и подвернул лодыжку здоровой ноги.

— Проклятье! —

завопил он и услышал, как с нижнего этажа отец сделал ему замечание: «Ты уже не в казарме, Джекдо».

Но Роб догадался, что дело не обошлось легким ушибом, и побежал вверх по лестнице, туда, где стонал его младший брат.

— Что случилось?

— Точно не знаю. Скорее всего, растяжение связок. Черт побери! Хорошо же начинается тихая домашняя жизнь!

— Ничего страшного, — сказал Роб и, не дожидаясь дальнейших рассуждений, подхватил его на руки, словно мальчика.

Так что Джекдо лежал с холодным компрессом на ноге и пачкой сигар, спрятанной под подушкой, в то время как его семейство, попрощавшись с ним, отправилось на обед.

Хелен, одетая в серо-голубое платье и с голубоватыми перьями в волосах, поцеловала сына в щеку и сказала:

— Энн за тобой присмотрит. Мы оставили для тебя поднос и бутылку шампанского во льду. Все будет хорошо?

— Само собой. Желаю вам приятно провести вечер. А завтра вы мне все расскажете.

И семья Уордлоу покинула дом, приговаривая: «Бедный Джекдо». С тех пор, как шесть лет назад в гостинице «Лебедь» побывала королева Виктория, это заведение стало очень веселым и славилось своими собраниями, балами и праздничными обедами.

Но этот вечер поистине превзошел все ожидания. Когда компания вошла в двери гостиницы и служащий в пенсне поклонился и произнес: «Добрый вечер, сэр. Проходите сюда, генерал Уордлоу», — за спинами у них кто-то воскликнул: «О небо! не может быть! Кузина Хелен, как я рада вас видеть!»

— Кэролайн! — отозвалась Хелен. — не могу поверить своим глазам! Когда мы с тобой виделись в прошлый раз, тебе было…

— Четырнадцать или пятнадцать. Это было в Саттоне.

— Когда миссис Тревельян устроила праздник в саду.

— Да, все правильно, — Кэролайн слегка присела в реверансе и застенчиво добавила: — А теперь я вышла замуж. Кузина Хелен, генерал Уордлоу, Роб, Виолетта, позвольте представить вам моего мужа, Фрэнсиса Хикса. И моего деверя, Элджернона.

Уордлоу и Хиксы поздоровались друг с другом, обменялись поклонами и рукопожатиями.

— Вы обедаете здесь? — спросил генерал.

— Мы сняли здесь комнаты, сэр, — ответил Фрэнсис.

Генерал радостно ухмыльнулся в усы:

— В таком случае, не хотите ли присоединиться к нам? Мы сможем обсудить все новости.

Дамы не возражали, а Элджернон оживленно затряс головой и принялся бегать кругами. Итак, после недолгих переговоров со служащим, генерал повел за собой всю компанию в обеденный зал, обитый красным плюшем, украшенный мраморными колоннами и маленькими золотыми светильниками, и занял место во главе стола на семь персон; Хелен села от него по правую уку, а Кэролайн — по левую. Рядом с Кэролайн сидели Роб и Виолетта, а еще дальше — братья Хиксы.

Но это оказалась еще не самая большая компания а сегодняшний вечер. В центре зала стоял огромный стол, застланный камчатым полотном, сверкавший серебром и хрусталем и накрытый на двенадцать персон.

Все уставились на этот стол, и Фрэнсис, которого супруги Уордлоу немедленно сочли весьма представительным молодым человеком, произнес:

— Это, должно быть, для виконта Чьютона. Он остановился в гостинице со своей семьей.

— Чьютон? Чьютон? — в задумчивости повторил генерал. — Это наследник Уолдгрейвов, верно? Я служил в Париже вместе с одним из них — кажется, с шестым графом Уолдгрейвом. Прошу прощения у дам, но это был настоящий развратник.

— Правда? — спросил Фрэнсис.

— Да, — генерал слегка подмигнул. — Я вам попозже расскажу, Хикс, за портвейном.

Фрэнсис поднял бровь, а Элджернон воскликнул: «Хо!» — и понимающе посмотрел на генерала.

Но дальнейшие размышления о похождениях покойного графа были прерваны появлением меню, и гостям пришлось совершать мучительный выбор между изобильными дарами моря и мясными деликатесами. Наконец, заказ был сделан. Уордлоу и Хиксы только собирались приступить к устрицам, как их внимание было отвлечено от еды появлением в зале новых гостей.

В обеденную залу вошел седовласый полный джентльмен, который не мог быть никем иным, кроме виконта Чьютона; под руку с ним шла жеманно улыбающаяся дама. Но взоры посетителей были прикованы вовсе не к этой чете, а к четырем дамам, которые шли вслед за ними попарно.

Старшая из них — по всей вероятности, мать остальных троих, — была миниатюрной, как куколка. На голове у нее была траурная шляпа. Несмотря на то, что ей было уже почти пятьдесят, черное вечернее платье подчеркивало изысканную красоту ее фигуры. Когда она прошла к своему стулу мимо Элджернона, тот шумно сглотнул и уронил устрицу.

Рядом с вдовой шла ее точная копия — только на тридцать лет моложе; мать и старшую дочь различал только прозрачно-голубоватый оттенок в глазах дочери.

А следом за ними шла еще одна девушка потрясающей красоты; огромное облако рыжих волос, распущенных по плечам, подсказывало опытным взорам светского общества, что ей еще не исполнилось семнадцати лет: ведь в семнадцать лет девушка должна начинать делать прическу, укладывая волосы в локоны.

— Клянусь Юпитером, — непроизвольно вырвалось у Роба, когда он на мгновение встретился с девушкой глазами.