Солдат удачи
Шрифт:
Джон Джозеф проснулся пасмурным прохладным летним утром и вдохнул воздух, напоенный запахом близкого мятежа. И в эту минуту он не понимал, что же ему ненавистно больше: эта чужая страна, готовая вот-вот взорваться изнутри, или ужасный саттонский особняк с его проклятием.
В это утро, серое и холодное в Буде, но яркое и солнечное над английским побережьем, Элджернон Хикс проснулся ровно в шесть часов и соскочил с постели. Распахнув окно, он высунул голову наружу, повел носом в сторону моря и проделал серию дыхательных упражнений. Потом
Закончив делать зарядку, он надел рубашку с высоким воротничком, брюки, короткую куртку и яркий шейный платок, закрепив его булавкой. Взяв под мышку широкополую фетровую шляпу, он спустился вниз.
Там он на скорую руку позавтракал: сосиски, бобы, изрядное количество ветчины и несколько яиц были проглочены горячими в одно мгновение; за ними последовал добрый ломоть хлеба и множество чашек чая. Затем, быстренько проглядев «Таймс» и передав с официантом записку для Фрэнсиса и Кэролайн, он вышел за дверь навстречу утреннему солнцу.
Повсюду кружились чайки, оглашая бескрайнюю синеву пронзительными криками.
— Сквиик! — передразнил их Элджернон. — Сквии-ик, мои чаечки!
Какой-то мальчишка, наблюдавший за ним, выразительно покрутил пальцем у виска, но мистер Хикс, которого трудно было обескуражить, спокойно направился к долине Экклесбурна, трижды взмахнув в воздухе тростью, увенчанной резной головой собаки.
Полторы мили, отделявшие гостиницу от прудов, Элджернон преодолел за считанные минуты. Остановившись на секунду, чтобы утереть лоб, на котором выступил пот от быстрой ходьбы и жаркого утра, он продолжил свой путь через поля до подножия скалы. Там он прошел в маленькие воротца и оказался на гладкой зеленой лужайке у самой скалы.
— Неужто это было здесь? — громко произнес он. — Неужто здесь оставил Гарольда герцог Уильям, дабы тот охранял эту землю и море? — Элджернон принял драматическую позу. — По слову герцога, покоишься ты здесь, о король Гарольд! Кг-хх-хм, — добавил он, прочищая горло.
К счастью, было еще слишком рано, и поблизости не было других посетителей. Элджернон направился вниз по ступенькам к Капающему Колодцу. Бросив в колодец камешек, чтобы проверить, насколько он глубок, мистер Хикс пошел дальше по тропинке и оказался в прекрасной долине, известной под названием «Светлая Глен».
Здесь Элджи почувствовал настоятельную потребность облегчиться. Он тщательно огляделся по сторонам, а потом демонстративно зашел за кустик (хотя вокруг не было ни души) и воспроизвел копию одного из многочисленных ручейков, журчавших по всей долине.
Потом, бодро посвистывая, он поднялся на холм к вершине скалы и застыл на месте от удивления, увидев, что кто-то уже опередил его. На знаменитой Скамье Влюбленных сидела женщина, глядя на море. В голове у Элджи крутилась единственная ужасная мысль: женщина могла заметить, как он отправлял естественную потребность. Он в страхе отпрянул назад, раздумывая, не сбежать ли отсюда, пока еще есть возможность.
Но женщина не шевелилась, и мистер Хикс набрался храбрости, прочистил горло несколько раз, потом еще несколько раз, и наконец крикнул:
— Доброе утро! Прошу прощения, что потревожил вас!
Женщина вздрогнула от неожиданности и обернулась. К своему удивлению, Элджернон обнаружил, что это была та самая прекрасная вдова, которую он видел накануне за обедом, родственница виконта Чьютона.
— О, Боже милосердный! — воскликнула она. — Я никак не ожидала встретить здесь кого-нибудь в такой час.
— Ну да, еще чертовски рано. Прошу прощения. Просто я люблю погулять, пока еще свежо.
Элджернон покрутил в руках шляпу (он снял ее сразу, как только увидел незнакомку).
— Извините, что побеспокоил вас. Я пойду. Не хотелось бы мешать вам, — он жалобно взглянул на нее; его лицо собралось в складки, как у бульдога.
— О, прошу вас, не уходите, если это только из-за меня. Просто я задумалась. Садитесь и полюбуйтесь видом вместе со мной.
— Правда? — Элджернон радостно ухватился за предложение.
— Да.
Он присел на дальний конец деревянной лавочки.
— Думаю, мне лучше представиться. Моя фамилия — Хикс, — он снова поднялся и поклонился. — Элджернон Хикс, Дьюк-стрит, Лондон.
— А я — Энн, графиня Уолдгрейв.
Элджи слегка смутился и поклонился еще несколько раз, напряженно размышляя, можно ли поцеловать ей руку. В конце концов он решил, что не стоит, снова уселся и уставился вдаль, совершенно утратив дар речи.
— Я отдыхаю здесь с дочерьми, — продолжала Энн, желая поддержать разговор и не обращая внимания на немоту собеседника. — Мой деверь со своей женой снял комнаты в «Лебеде».
— Да, я видел вас там вчера вечером.
Энн удивленно воззрилась на него:
— Правда? Боюсь, я вас не заметила.
— Да, — ответил Элджи, покраснев, как помидор. — Я и не надеялся, что вы обратите на меня внимание. Я не такой уж приметный.
Поскольку это был самый неуклюжий и длинноногий субъект из всех, что когда-либо попадались на глаза графине, такое замечание рассмешило ее, но она сдержалась и спросила:
— Вы тоже остановились в «Лебеде?»
— Да. Вместе с братом и его молодой женой. Я стараюсь не путаться у них под ногами. Они только-только поженились. Я не хочу им мешать.
— Разумеется.
Графиня вежливо улыбнулась мистеру Хиксу и на мгновение встретилась с ним глазами. Элджернон подумал, что она неотразима и возраст нисколько не портит ее. Графиня же нашла своего собеседника забавным и смешным, но отнюдь не противным. Если бы ее попросили описать полную противоположность покойного графа, она наверняка выбрала бы этого огромного человека, пышущего энтузиазмом клоуна, стискивающего в руках шляпу и трость с таким напряжением, словно от них зависела вся его жизнь.