Солдаты Вечности
Шрифт:
И второй: по донесениям оперативников, а также снимкам, которые они скрытно и с большого расстояния успели сделать, выходило, что Стражник-полевик Мартин Станкевич помолодел как минимум на пятнадцать лет. А то и на все двадцать. Именно помолодел, а не загримировался – это подтвердила тщательная экспертиза фотографий.
Что же происходит?
Ни в одной альтернативной реальности, насколько ему известно, не изобретено пока средство, способное омолодить человека на двадцать лет.
Значит?
Значит, Мартин Александрович Станкевич со товарищи, возможно, находится в альтернативке, доселе Приказу не ведомой. Но где именно? Там, откуда было совершено нападение? Вряд ли. В этой альтернативке дело семимильными шагами идет к развалу Союза и гражданской войне, которая вполне может перерасти и в мировую.
Все-таки пресловутая Альтерра, открытая буквально накануне разгрома и куда он отправился с заданием? Мифическая реальность-дубликат, обладающая всеми свойствами коренной реальности Земли. Мифическая, потому что никем не доказано ее существование.
Григорий Булыгин, якобы побывавший там первым, убит при налете.
Бывший шеф Приказа, отправивший туда Станкевича на предварительную разведку, умер в больнице от обширного инфаркта сразу после налета.
Ольга Ефремова, помогавшая Станкевичу с переходом, вчера ушла вместе с этим же Станкевичем. Только помолодевшим… Единственный, кстати, «щупач» (не считая двух слабеньких из ростовского филиала), оставшийся в живых из прежнего состава Приказа.
Черт!
Крамской с досадой ударил кулаком по столу и полез в ящик за сигаретами. Ну и как тут бросить курить, спрашивается?
Надо было сразу воспользоваться Ольгой и отправить вслед за Мартином еще одного Стражника-полевика. Но где его было взять? В Ростове? Да, там, наверное, можно было кого-то найти. Молодого и неопытного. Он просто не подумал, что это так важно. Считал, что Станкевич сам явится и попадет в расставленные ловушки. Фээсбэшное мышление подвело. Не явился. Вернее, явился, но совершенно не так, как представлял себе некий Павел Илларионович Крамской, считающий себя очень умным…
Да и не до Станкевича особо было, если уж совсем честно. Срочно восстановить Приказ на тот момент (да и на сегодняшний) казалось самым важным и первоочередным делом.
Но, может быть, он все же ошибся и Мартин Станкевич не предатель? Тогда что происходит, почему он прячется?
«А ты бы не прятался, обнаружив у себя дома засаду?» – неожиданно всплыл в голове вопрос.
Он даже зажигалкой забыл щелкнуть от неожиданности и несколько секунд неподвижно сидел в кресле с незажженной сигаретой в зубах, тупо пялясь на монитор, где красовалась обработанная специалистами фотография молодого Станкевича и его спутницы (весьма, надо сказать, симпатичной особы). Затем все-таки закурил и живо представил себе, как ни в чем не виноватый Мартин Станкевич возвращается с задания домой и обнаруживает (сейчас не важно, как он это сделал), что старый Приказ уничтожен, а в квартире его ждут незнакомые люди. И явно не для того, чтобы устроить праздничную встречу. Возвращается, кстати, не один, а с некой девушкой… Ладно, девушку пока оставим. Ключевая посылка – Мартин чист. А мы устроили на него охоту. В результате не только не поймали, но еще и упустили – весьма вероятно – очень важную информацию. Которой Мартин и владеет.
Но почему и куда в таком случае ушли Борисов с молодняком?
В ночь нападения они были в Приказе – это достоверно известно. Допустим, ушли в какую-то альтернативку, спасая собственные жизни. Отчего тогда не вернулись? Нет, они явно связаны со Станкевичем. Но вот чем…
Хорошо, это тоже потом. Сосредоточимся на Мартине нашем Александровиче. Если мытье не принесло никаких результатов, кроме отрицательных, пора попробовать катанье. А именно – забыть на время о его возможном предательстве, отозвать все засады и попробовать как-то выйти на связь. Для начала. В конце концов, еще никто не умирал от признания своих ошибок, а дело – в данном случае великое и тайное дело Стражей Внезеркалья – превыше всего.
Павел Илларионович Крамской затушил сигарету, убрал с монитора фотографию и принялся сочинять послание-сообщение Мартину Станкевичу.
В конце концов, электронные его адреса известны, да и свой Живой Журнал в Интернете он пока не закрыл. Значит, есть хорошие шансы, что послание дойдет. Ну а дальше банально положимся на удачу и добрую волю того, кому оно предназначено.
Глава 22
– Икакие стратегические, а также тактические планы я, по твоему мнению, должен составлять? – осведомился Влад, когда девушки покинули кают-компанию.
– Это была фигура речи, – сказал я. – Может быть, мне просто захотелось поболтать со старым другом в тишине и покое.
– Действительно, – пробормотал Влад, – как это я сразу не догадался… Ну, и о чем будем болтать?
– Херес? – спросил я, направляясь к окну доставки. – Что-то мне хересу захотелось.
– Если вы проснулись субботним утром в плохом настроении, зная, что вас ожидает уборка и куча других нудных и неинтересных дел по хозяйству, нет ничего лучше, чем сразу после завтрака выпить сто пятьдесят грамм хереса. Также, если вы пришли домой после работы злой и расстроенный из-за того, что начальство несправедливо вставило вам пистон, лучшее средство – выпить сто пятьдесят грамм хереса. И уж нет никаких сомнений в том, что только сто пятьдесят грамм хереса спасут вас после того, как любимая девушка или любимый парень скажут вам, что больше не хотят с вами романтических отношений… Конечно, буду. Мог бы и не спрашивать.
– Доступно изложил, – похвалил я. – Главное, не поспоришь – так оно и есть.
В окне мелодично звякнуло, загорелся свет, я открыл дверцу и вытащил бутылку андалузского хереса (разумеется, более-менее точный аналог, скопированный пищевым синтезатором), тарелку с сыром и два бокала.
– Ко всему прочему, херес – отличный аперитив, – оживленно сообщил Влад, наблюдая, как я водружаю все это на стол и наливаю вино в бокалы. – В любом уважающем себя испанском ресторане вам перед обедом предложат рюмку-другую хереса. В некоторых он даже подается бесплатно. С учетом того, что скоро обед, лучшего предложения ты сделать не мог.
– Откуда такие обширные знания о хересе? – поинтересовался я. – Вроде раньше я не замечал в тебе особой любви к этому напитку.
– Откуда во мне те или иные знания, я зачастую и сам не помню, – засмеялся Влад и поднял бокал. – Застряли когда-то в голове да так и остались. Ну, за тишину, покой и дружескую беседу. Чтобы они хоть иногда у нас были.
Мы выпили и заели крепкое пахучее вино сыром.
– Что же касается хереса, – продолжил Влад, – то ты не прав. Точнее, не совсем прав. В молодости я его очень любил. Потом, с годами, как-то забыл о нем, что ли. А теперь ты мне напомнил, и я рад, что моя любовь к этому солнечному напитку по-прежнему жива.