Солдаты живут
Шрифт:
— Тобо, — обратилась моя не очень-то счастливая в тот момент женушка, — когда станешь посылать на север очередное послание, спроси, не прихватил ли этот мелкий мерзавец один из Ключей к вратам. Или еще что-либо необычное.
Тобо сделал несколько пассов, потом ответил:
— Это я уже проверил. Он сбежал, имея при себе только две лошади и седло. Даже без куска колбасы. И сейчас, наверное, жрет насекомых. А единственное необычное заключалось в том, что его никто не заметил.
И эта необычность почти наверняка имеет искусственное происхождение.
— Потому что?..
— Потому что его даже сейчас оказалось чертовски трудно заметить. Я ожидал, что Черные Гончие без труда обнаружат его и пристроятся следом. Но ошибся. Он неуловим, как призрак. И каждый их контакт оказался возможен только потому, что он движется по избранному маршруту, никуда не отклоняясь, и они могут просто обогнать его и подождать, пока он не покажется.
— И куда он идет?
— На север. К перекрестку с Каменной дорогой. Впрочем, он постоянно молчит, поэтому его планы неясны.
Даже после всего произошедшего Тобо сохранил чувство юмора.
— Как ты ухитрилась убить то дерево? — спросил я Госпожу.
— Хороший вопрос, — задумчиво пробормотала она. — Но без хорошего ответа. Я никогда не ощущала какого-либо обостренного присутствия Кины.
— Думаешь, это могло быть как-то связано с Гоблином? Мы ведь знаем, что Кина наверняка поместила в него кусочек себя, иначе он просто не выжил бы.
— Нет, я бы уже что-нибудь ощутила. Я так думаю. Тобо, ты не ощущал в Гоблине чего-либо зловещего?
— Конечно, — раздраженно отозвался парень. Мы мешали ему работать. Старики вечно путаются под ногами. — Он уже не был дядей Гоблином. Но и не стал более могущественным, чем прежде.
— Может, это было нечто такое, что не проявлялось, пока он не получил шанс убить Нарайяна? — предположил я.
Наши споры о мотиве убийства все чаще склонялись к тому, что старый Нарайян был уже слишком немощен, чтобы сбежать или делать что-либо во имя своей богини, и, будучи оставлен в наших руках, мог со временем выдать нам под принуждением все, что знал. И хотя многие из нас рассматривали его убийство как предательство со стороны богини, наши знания о доктрине Обманников намекали, что он мог воспринять свою смерть как награду. Задушенный самой богиней, Нарайян отправился прямиком в рай Обманников, где, несомненно, получил щедрое вознаграждение за свою верную службу.
Когда речь заходит о религии, я склонен становиться циничным.
После молчания, затянувшегося настолько, что я уже решил, будто она меня не слышала, моя женушка заговорила:
— А можно просто быть умнее, чем кажешься. Ведь Кина ожидала, что у нас хватит подозрительности следить за каждым вздохом Гоблина. Поэтому она и хотела, чтобы он вел себя как можно более нормально, пока не получит верный шанс сбежать. — Она принялась расхаживать туда-сюда. — Бедный Гоблин. Ведь он по большей части остался самим собой. И может, даже честно старался помочь по мере сил старым друзьям. Он так и останется частично Гоблином, но уже пленником внутри собственного тела. — Сочувствие в ее голосе подсказывало, что ей, возможно, некогда самой довелось испытать подобное.
— Но это ничего не говорит нам о его цели. Или о цели Кины.
— Она в тюрьме. И хочет из нее вырваться. Тут и догадываться нечего.
— Но у нее должен быть масштабный план. Ведь душу Гоблина она сожрала вовсе не для того, чтобы просто метнуть его камешком по поверхности мирового пруда. Он должен куда-то попасть и что-то там сделать. И если ему это удастся, мы все очень пожалеем.
Госпожа хмыкнула. Она все еще не отошла от гнева.
— Он движется на север, — напомнил я. — Что там есть такое, что могло бы заинтересовать Кину?
Тобо оторвался от разговора со своими любимцами.
— Бубу… — Его голос был столь же мрачным, как и мои чувства. — Гоблин займет место Нарайяна и станет заботиться о Дщери Ночи.
— Да. С той лишь разницей, что он несет в себе большой кусок богини и поэтому станет намного опаснее Нарайяна.
Госпожа осмотрелась с таким выражением на лице, что мне стало ясно — она без труда видит приятелей Тобо.
— Как думаешь, моя сестрица захочет выслушать одного из них?
Стало так тихо, что можно было бы расслышать писк комара. — Даже животные притихли.
— Ты что-то задумала? — спросил я.
— Да. Мы пошлем ей сообщение. Расскажем, что произошло с Гоблином. И остановить его — настолько же в ее интересах, насколько и в наших.
— К тому же у нее есть и личный интерес, — напомнил Тобо.
Я понял его немедленно, но Госпоже пришлось пояснить:
— Она хромает как раз из-за Гоблина.
— О, конечно. Теперь вспомнила.
А как же иначе? Во время похищения Радиши она тоже была там, наблюдая за всем глазами белой вороны. А в ту самую ночь Гоблин ухитрился загнать Душелова в одну из своих ловушек. В результате ее правая пятка получила серьезное и неизлечимое повреждение.
— Сейчас-то она неплохо справляется, — сообщил Тобо. — Ходит в специальном сапоге, и поддерживает ногу несколькими специализированными чарами. И хромает, только когда сильно устает.
— Ага. Значит, она точно захочет потолковать с Гоблином. Потому что никогда не любила проигрывать.
— Просто мысль, — вставил я. — А что произойдет, если Душелов превратит Гоблина в собственную версию Взятого? А может, заодно и Бубу? Говорят, бывали случаи, когда она проявляла свою магическую силу.
— Сделать из богини рабыню? — засомневалась Госпожа. Я приподнял бровь. Она запротестовала:
— То, что делала я, было совсем иным. Это был чистый паразитизм. Я проникала внутрь, и она не могла от меня избавиться, не навредив себе.
— И теперь это к тебе отчасти вернулось?
— Нет, ощущение совсем другое. Тобо, так ты можешь послать сообщение моей сестрице или нет?
— Попробовать могу. Вернее, точно смогу. Запросто. Но главный вопрос в том, захочет ли она его выслушать.
— Выслушает, или я дам ей пинка.
До нас не сразу дошло, что она шутит. Она так редко это делает.