Солдаты
Шрифт:
– А потом ждать, когда придет дежурный по роте.
– А если он занят, не идет, не услышал?
– Тогда сделать шаг вперед и отрапортовать: «Товарищ капитан, за время вашего отсутствия в роте происшествий не случилось. Дневальный по роте – рядовой такой-то…»
– Ну что ж, неплохо, – дневальных было двое. – Надеюсь, не облажаетесь.
Облажались. Причем почти сразу. В расположение роты вошел, как назло, начальник штаба. Ему полагалась команда: «Рота, смирно!» Но новобранцы просто не могли знать его в лицо, поэтому дневальный, напарник Сергея, дал неверную команду: «Дежурный по роте, на выход!»
– Это что за команда? – тихо,
В это время в конце взлётки появился дежурный. Он в момент оценил обстановку, выкрикнул во всю глотку «Рота, смирно!» и, на бегу поправляя шапку, бросился к офицеру:
– Товарищ майор, за время вашего отсутствия в роте происшествий не случилось. Дежурный по роте – сержант…
– Ты что же это, товарищ сержант, дневальных не обучил?
– Обучил, товарищ майор, они вас просто в лицо не знают, новенькие, карантин.
– Карантин? Хм… Ну что ж, пусть учатся. Завтра без отдыха заступайте в наряд заново. Всем составом.
– Есть, товарищ майор.
Время, и без того медленно текущее, в наряде тянулось до бесконечности медленно, иногда, особенно под утро, казалось, что оно вообще остановилось. Стоять на «тумбочке» – то еще удовольствие. Ноги затекают быстро, к сапогам они не привыкли, портянки то и дело сбиваются, влажнеют от пота. Свободный, который не на вахте, дневальный должен следить за порядком, то есть постоянно делать уборку: драить полы, чистить туалеты, мыть раковины, протирать зеркала.
Сергей начал с порядка в ленинской комнате. Перевернул стулья на столы, подмел, вытер пыль на подоконниках, все сделал так, как учили дома, тщательно вымыл пол. Сержант ждал результатов, отсыпаясь на куче бушлатов в каптерке: как будешь готов, сказал он, доложишь, я проверю.
– Товарищ сержант, – потревожил его дневальный, – я кончил.
– В армии говорят «за-кончил», воин, – отчетливо разделяя слоги, поправил его старослужащий.
Разницы Сергей не уловил, но все же исправился:
– Я закончил, товарищ сержант.
– Хорошо, пойдем посмотрим, как у тебя получилось.
Вошли в ленинскую комнату. Сержант деловито осмотрел помещение, особое внимание обратил на плинтусы, углы. «Ничего не найдешь, – подумал Сергей. – Уж что-что, а пол мыть я научен». Теперь вот пригодилось. Радоваться пришлось недолго. Дежурный по роте подошел к портрету Владимира Ильича, отодвинул низ картины от стены. Из-под рамки посыпался мусор, пыль, обрывки бумаги и даже окурки. «Ну как же так? Почему я не посмотрел?» – отчаялся было Сергей, но это было только начало. Сержант подошел к столу-парте, стал выметать из ниши под крышкой мусор – какие-то бумажки, хлебные крошки, обрывки ниток, прочую дрянь. И все это на идеально вымытый пол. Продолжить начатое было доверено Сереже. Когда процедура была закончена, комната выглядела так, будто в ней никто не убирал.
– Ну что, солдат, попробуй еще раз. Ночь длинная, торопиться тебе некуда. Как закончишь, меня не буди, убирай на взлётке, в кубриках и туалете. Если придет дежурный по части, кричи громче. Ясно?
– Ясно.
– Не понял?
– Так точно!
– Вот так! Вперед! И без косяков на этот раз…
– А поспать разве не удастся? Нам же завтра снова в наряд!
– Поспать разрешается образцовым дневальным, а вы – косячные, вам не положено. Давай, работай.
Сергей снова взялся за тряпку. К середине ночи с уборкой было покончено, но поспать так и не удалось. Странно, когда не дежуришь в роте, то ночь пролетает
Утром жизнь закипела с новой силой. Дневальным представилась возможность посмотреть со стороны, что происходит в казарме, когда звучит команда: «Рота, подъем!» Веселое зрелище!
За двое суток подряд в наряде вполне можно сойти с ума. Осмыслил это Сергей на вторые сутки, когда глаза от бессонницы покраснели и стали гноиться. Жутко хотелось спать. Хоть стоя, хоть даже и на ходу.
Не миновать бы ему и третьего наряда, если бы кто увидел, как наутро, после сдачи второго подряд дежурства, он уснул в строю. Отключился на утреннем разводе, стоя в средней шеренге взвода. И двадцатиградусный мороз нипочем. Лишь громкая команда офицера пробудила. Или в плечо кто толкнул. Неважно. Кажется, и присниться что-то успело. Тем более не хотелось возвращаться в реальность. Деваться, однако, некуда. Впереди целый день и потом, наконец, долгожданная ночь. Выспится.
Не выспался. Дежурный по части капитан, лишь только рота уснула, нарисовался в расположении и велел дневальному разбудить Сергея: давай поднимай баптиста и ко мне в канцелярию.
– Извини, солдат, что спать не даю, – начал задушевную беседу офицер, как только молодой солдат вошел к нему в кабинет. – Очень хотелось поговорить с тобой. Днем времени нет, сам понимаешь, а сейчас вот дежурство, все равно спать нельзя, а ты наспишься еще – у тебя ж вся жизнь впереди. Так ведь?
Сонный Сергей таращил на дежурного красные глаза, в которых читался немой вопрос: доколе?! Офицер неспешно закурил сигарету, торопиться ему было некуда, а вот скоротать вынужденное, нудное бодрствование очень хотелось.
– Да ты не злись, солдат, тебе еще много бесед предстоит. Хочу попробовать тебя перевоспитать, а ночью, не выспавшись, ты податливей будешь, так ведь?
Офицер хоть и переспрашивал постоянно: «Так ведь?», – было понятно, что мнение собеседника его интересует меньше всего. Привычка, присказка.
– Мне по уставу разве не положен сон? – решился, наконец, снаглеть Сергей.
– Тебе, воин, по уставу вообще ничего не положено, – придав лицу официальное выражение, парировал дежурный по части. – Вы, духи, вообще здесь никто, понимаешь? Присягу не приняли, так что и не солдаты вообще. Но и не гражданские уже. Зависли в воздухе, короче. Вы – нелюди! Заставить вас чё-нить делать мы не можем. Но и деться вы никуда не денетесь. Забор вокруг. Мы вас надежно охраняем. Так ведь? Поэтому будете делать все, что вам скажут. Кстати, ты правда в Бога веришь или так, косишь под дурачка, служить не хочешь?
– Я уже все объяснил начальству и, более того, привел, по-моему, достаточно аргументов.
Капитан встрепенулся:
– Ух ты, смотри, какой умный! Ути-пути, – улыбнулся. – Не, ну Бога-то не видел никто. Чего в Него верить-то?
– Хотите, я вам притчу по этому поводу расскажу?
– Валяй!
– Попал как-то карась, ну, это рыба, в смысле, такая…
– Эй-эй, ты не увлекайся-то, умник! Прикольщик хренов, знаю я, кто такой карась. Баклань дальше.
– Так вот, попал карась как-то на берег. То ли волной выбросило, то ли поймал кто, да потом выбросил. Не знаю. Словом, подергался, подрыгался на берегу карась и удалось ему с большим трудом в воду вернуться. Чуть было не задохнулся. Собрались рыбы вокруг. Им, понятное дело, интересно, что он там, в другом мире, видел. Спрашивают карася, как там, типа, да что. А он и отвечает: там жизни нет!..