Солдаты
Шрифт:
– Это же чистой воды ригоризм, – лениво, по-прежнему любуясь собой, возразил майор.
– К сожалению, не знаю, что это такое, но верю Библии… – начал было Сергей.
– Ну, вырви тогда себе глаз, – прервал его, повысив голос, комбат, – или руку отруби. Так, кажется, в ней написано!
Майор резко отодвинул рукой карандаш и кивнул какому-то офицеру, сидящему справа. Получив знак, тот вежливо спросил:
– И где же, в каком месте в Библии, – на это слово он особенно надавил, как бы передразнивая Сергея, – написано,
– В пятой главе Евангелия от Матфея.
– А еще вы что-нибудь помните из Библии или только это заучили? – не отставал офицер справа.
– Помню. Могу рассказать, если хотите, 1-й, 22-й, 90-й, 138-й Псалмы наизусть. А также 12-ю главу Послания к Римлянам, Послание Апостола Иакова полностью, ну и многие другие места. Их немало.
– Известно ли вам, товарищ солдат, раз вы уж такие познания Библии нам тут демонстрируете, что она призывает не противиться высшим властям, ведь нет власти не от Бога, не так ли? – продолжил военный.
– Да, – спокойно, обретя вдруг уверенность, ответил Сергей, – мне это известно. Но в тех случаях, когда требования властей противоречат Божьим законам, выбор должно делать в пользу Творца. В подобных ситуациях Апостолы не проявляли сомнений: справедливо ли пред Богом слушать людей более, нежели Бога, говорили они.
Офицеры помолчали, затем, будто не замечая присутствия двух рядовых, слегка приглушенными голосами начали обсуждать положение отказников. Да, вот этот, второй больше похож на верующего, а первому я лично не верю, по-моему, он просто косит под сектанта… Согласен, второй похож больше, но и с этим вопрос не закрыт.
Начальник, выслушав мнения подчиненных, снова обратился к Сергею.
– Хорошо, будем считать, что вы имеете отношение к вере в Бога. А вот вы, – он показал карандашом на Вовчика, – выглядите неубедительно. Скорее всего, нахватались верхушек и желаете уйти от ответственности или вообще, может быть, надеетесь, что вас комиссуют.
Вовчик задрожал еще больше. Он смотрел на Сергея полными ужаса глазами – как же так, они мне не верят. Казалось, что он вот-вот рухнет на пол.
– Разрешите обратиться? – блеснул свежими знаниями Устава Сергей.
– Слушаю вас, – по-прежнему, не напрягая голоса, ответил майор.
– Дело в том, что я много лет хорошо знаком с Владимиром. Можно сказать, мы выросли вместе. И, хоть посещали разные церкви, регулярно общались. Так вот, если вы верите мне, то я с полной ответственностью заявляю, что он не верхушек нахватался, как вы говорите, а верит в Бога глубоко и серьезно. Он с детства посещает церковь. То, что он не может ответить на ваши вопросы, связано только с тем, что он чрезвычайно застенчивый человек, всегда был таким, а в данной непростой ситуации тем более растерялся.
– Во, выдал! – не удержался, как выяснилось позже, представитель политотдела. – Да тебе, парень, комсомольским агитатором быть нужно,
Сергей и сам не ожидал от себя столь дерзновенной речи. На похвалу лишь улыбнулся.
– Ладно, идите, мы еще подумаем, что с вами делать, – майор небрежно махнул рукой. – Все свободны…
IV
По пути в казарму Сереже с Вовчиком встретился офицер, за пять-шесть шагов на строевой шаг, как учили, отдать честь. Стоп, тихо произнес старлей. Остановились. Из какой роты? Из карантина? Великолепно! Вот ты, указал пальцем на Вовчика, пройдем со мной, там кое-что у меня заберешь нужное, вашему старшине отнесешь. Дальше Сережа пошел один.
Дверь в роту, открываясь, натянула пружину. Дневальный. У него за спиной – холл. В самом центре довольно большого помещения Сергей увидел щеголеватого капитана. Он восседал на стуле, нога на ногу, начищенные до блеска сапоги в обтяжечку, сидел и смотрел телевизор. Недалеко от него второй дневальный мыл пол. Сережа мог пройти мимо, но не смог, застыл в оцепенении, слишком уж нелепая картинка предстала его взору: командир роты – его должность выяснилась тут же – щелкал семечки и выплевывал шелуху прямо на пол, практически под руки возившему мокрой тряпкой дневальному.
– Чего уставился, воин? – отвлекся от экрана капитан. Зло посмотрел на оцепеневшего Сережу и спросил: – Фамилия?
– Моя? – не сразу включился молодой.
– Ну не моя же! Ты еще и вопросы задавать будешь! Один наряд вне очереди. За тупость. Понял?
– Да.
– Что значит «да»?
Офицер подскочил со стула, стремительно подошел к Сергею и, выплевывая остатки семечек ему в лицо, что есть силы заорал:
– Есть один наряд вне очереди! Надо говорить: «есть», ублюдок. Слышишь?
– Слышу.
– Тогда повтори, овца тупая!
– Есть один наряд вне очереди, – спокойно повторил Сережа.
– Вот так! В следующий раз будешь сообразительней.
На крик выскочил из каптерки прапорщик:
– Товарищ капитан, это из новоприбывших, они еще в карантине.
– Какая мне разница, в карантине они или в заднице? – переключился на старшину командир роты и, видимо, довольный своим остроумием, продолжил: – Пусть готовится к наряду и сегодня же заступает. Чего стал? – уже снова Сергею. – Иди, готовься.
Подготовка к наряду начиналась с повторения обязанностей дневального по роте и последующей за ней строевой подготовки. Надели шинели, вышли на плац, походили строевым по нарисованному квадрату. Затем повторение теории.
– Если кто-то посторонний заходит в роту, что будешь кричать? – спросил сержант.
– Дежурный по роте, на выход!
– Правильно! А если это будет командир роты?
– Надо скомандовать: «Рота, смирно!» и добавить: «Дежурный по роте, на выход!»
– А потом?