Солдаты

Форстен Уильям P.

— Ты не можешь навсегда удержать на месте эту информацию.

Это был Шнайд, подходя, чтобы присоединиться к нему, предлагая зажженную сигару, которую с удовольствием принял Пэт.

— Мне нужны подходящие войска, старые ветераны, которым мы можем доверять, — сказал Пэт. — Возьмем Первый Суздальский. Будь честен и расскажи им, что происходит. Посади их на поезд, и направь обратно к оборонительной линии у Рима. Передай командование корпусом твоему заместителю и отправляйся с ними.

— Я? Пэт, мы знаем, что те ублюдки,

на той стороне, уже подтягивают войска, чтобы напасть, возможно завтра. Я необходим здесь.

— Нет, ты больше необходимости там, сзади. Выбери хорошее место, скажем мост, через тот болотистый ручей приблизительно в тридцати милях отсюда. Это — достаточно хорошее место. Заблокируй дорогу, подорви мост, затем останавливай любого, кто туда приближается. Если окажется, что там появятся послы-чины, арестуй их или расстреляй, мне все равно, от кого они будут в тот момент.

— Ты уверен, что знаешь то, что ты делаешь?

— Блокирование, Рик. Правительство сначала не сможет никого послать, кроме пары сладкоречивых сенаторов. Если они так поступят, арестуй и их.

— И по какому обвинению?

— Будь оно все проклято, Шнайд, мне все равно. Организация беспорядков, сексуальное домогательство, распитие спиртных напитков в общественном месте, мне плевать.

Наклонившись, он потер виски.

— Извини, я не хотел срываться на тебе.

— Все в порядке.

— Я просто не могу поверить, что после всего через что мы прошли, все свелось к этому.

— Я знаю.

— Они могут послать войска, потом.

— Я тоже это знаю. Я оставлю этот вопрос на твое усмотрение. Я не хочу, чтобы наши люди убивали друг друга, я не приказываю тебе делать это.

— Пэт, ты сможешь сохранить информацию в тайне только день, два дня от силы. Армия обязательно выяснит. Ты не сможешь перехватить каждый проклятый товарняк, идущий в этом направлении. Слухи, наконец, прорвутся.

— Два дня, лучше три, это — все.

— Для какой цели?

— Если потребуется, я собираюсь попробовать еще раз.

— Попробовать что?

Пэт кивнул на восток.

— Чтобы пересечь ту проклятую реку.

— Даже не думай об этом, Пэт. У тебя нет приказов.

— Рик, все разламывается в прах. Республика, Эндрю подал в отставку, та последняя проклятая телеграмма, говорящая нам сообщить ублюдкам с другой стороны реки, что мы хотим перемирие. Все идет под откос. Ну, возможно, у них там, тоже все идет к черту. Я готов сделать еще одну попытку. Я думаю, что они ударят первыми, тогда я планирую защищаться всем, что у меня есть.

— Пэт, дай еще один день. Мы все еще не знаем о том, что происходит с Винсентом или Гансом. Возможно, они преуспели. Если так, ублюдки здесь должны будут отступить, и это сможет полностью изменить всю политическую ситуацию дома.

Пэт ничего не сказал, уставившись на поднимающиеся луны.

— Ну ладно, еще один день, но потом, ей-богу, я планирую пойти

в бой.

— С армией, которая больше, как предполагается, не должна воевать?

Пэт улыбнулся.

— Сейчас они этого еще не знают, не так ли?

— Ты говоришь о восстании.

— Только ты и я знаем об этом, мой друг, и возможно небольшое восстание сейчас, это то, в чем эта страна нуждается в данную секунду.

Глава 12

Он и раньше видел горящие города — Фредериксбург, Суздаль, Кев, Рим, и всего лишь этим утром — Сиань. Однако ни один из прошлых кошмаров не подготовил Ганса к апокалипсису, творящемуся от одного края горизонта до другого. Гуань, огромный чинский город, умирал.

Все началось в сумраке, на востоке появился столб дыма, маяк, сигнализирующий о предстоящем, затем столб дыма днем, и теперь столб пламени ночью, и казалось, как будто мир, весь этот мир, был обречен на искупление вины огненным факелом за свои грехи.

Первые беженцы, в поисках убежища, вошли в его предместья как раз перед сумерками. Никто не мог объяснить, откуда они знали, что нужно отправиться на запад, и зачем они это делали, но выглядело все так, как будто была высвобождена первобытная сила природы, скованная в течение десяти тысяч лет.

Во время рабства, он узнал что-то вроде тайны, чины называли это «словами ветра», странный почти сверхъестественный способ, которым новости текли через рабские лагеря, прыгая, словно какое-то невидимое фантастическое существо, несущее с собой весть о смерти, о выборе того, кто должен быть следующим для Праздников луны, отдаленных шепотков войн. Еще до того, как бантаги даже заходили в бараки, чтобы увести кого-нибудь, новости уже прибывали со «словами ветра».

Ганс знал, что в мире господ и рабов, раб всегда присутствовал около каждого стола, каждого входа в юрту, там всегда были рабы, безгласные, выглядящие немыми, но всегда слушающие, и передающие из уст в уста слова того, что было решено. Это было единственным объяснением, которое он теперь мог найти. «Слова ветра» пронеслись в город Гуань, стоящий в нескольких милях от места, где он приземлился, неся с собой новости о распространяющемся восстании.

Некоторые из беженцев утверждали, что бантагский гарнизон Гуаня начал этот ад, собирая назначенных лидеров из числа жителей города, вытаскивая их за стены, чтобы убить их всех, что один из предводителей убил бантага, и таким образом на улицах города началось смертельное безумство. Еще одни, что бантаги впали в панику, убегая из города, поджигая его и запечатывая ворота с намерением убийства сотен тысяч внутри. И все же другие сказали, что Ку-Ган, великий бог предков, въехал в город на крылатом коне и свалил Угарка, бантагского карта города, пылающий свет его меча ослепил бантага, и затем он возвестил, что настал час освобождения.