Соленое озеро

Бенуа Пьер

Рэтледж опустил голову.

— А пока, — продолжал Джонстон, — она сумеет доставить мне некоторые сведения, с которыми я уж постараюсь, чтобы от Камминга свыше потребовали объяснений, эти объяснения могут быть для него очень неприятны.

— Ну, это будет, когда она приедет. Надо сперва, чтобы она приехала, — сказал Ван-Влит. — Вы видите возможность устроить это?

— Ах! — сказал Джонстон, — еще немного, и я сам поехал бы за нею. Но предприятие это было бы, сознаюсь, довольно дерзким. За нею поедет лейтенант Рэтледж. Миссис Ли назначила ему свидание завтра вечером, в среду, на углу, образуемом дорогой в Прово, в ста ядрах от места через Иордан (я вижу это место так ясно, словно нахожусь там), после шести часов вечера. Обратите хорошенько внимание на этот час. Это указывает, что за несчастною женщиной следят, что днем она не может выйти из дому. Какой позор для Союза!

— Миссис Ли не американская гражданка, — счел нужным заметить Ван-Влит.

Взгляд генерала уничтожил его.

— Продолжаю, — сказал он. — Вы, лейтенант, должны быть крайне осторожны. Для того чтобы ваше присутствие в Соленом Озере казалось естественным, вам на всякий случай нужен служебный предлог. Все остальное я беру на себя.

— Предлог найти нетрудно, — с живостью сказал Ван-Влит.

— Полагаюсь в этом на вас.

— Торговый дом Дайир и К°, — сказал капитан, — контора которого помещается в Соленом Озере на Большой улице, подрядился доставлять хлебные запасы экспедиционному корпусу. Средняя цена была назначена из расчета на шесть тысяч человек и три тысячи лошадей и мулов. А цифра эта наполовину уменьшится в течение текущей недели на основании приказа, который вы нам сегодня утром сообщили. Нужно: во-первых, предупредить мистера Дайира; во-вторых, постараться добиться от него, чтобы он доставлял нам хлеб на три тысячи человек по той же цене, по которой подрядился доставлять для шести тысяч. Сегодня же я хотел писать ему. Но, конечно, лучше можно сговориться лично; да и приличнее.

— Великолепно, — согласился генерал. — Итак, приготовьте для лейтенанта служебную записку, которую я подпишу, и втолкуйте ему хорошенько его урок, чтобы он не молол чепухи мистеру Дайиру по вопросу о ржи и муке. Когда вы уезжаете, Рэтледж?

— Сегодня вечером, если вы позволите, генерал, чтобы лошади могли отдохнуть до завтрашнего вечера?

— А хорошие у вас лошади?

— У меня хорошая лошадь, а также у моего вестового, которого я, с вашего разрешения, беру с собою.

— Понятно. Но вам нужна еще лошадь для миссис Ли. Ван-Влит, прикажите дать ему одну из моих лошадей. И затем еще одного человека. Одного мало для трех лошадей. Вы вернетесь целой кавалькадой. Возможно, что часов в девять и я с несколькими драгунами поеду вам навстречу. Этих ребят надо расшевелить немного. Еще раз, помните, лейтенант, осторожность. Впрочем, до вечера я еще увижусь с вами.

В девять часов утра Рэтледж после беспрепятственного путешествия подъехал к Святому Городу. Обоих солдат своих он оставил, дав им инструкции, в трактире, а сам пешком пошел в город.

Он ожидал, что его остановят для визы бумаг у первого же поста. Так и случилось. Когда он сходил с моста, часовой, в лице которого одновременно совмещались и полицейский чин, и таможенный чиновник, обревизовал его служебную записку и, поклонившись, сказал:

— Господин лейтенант Рэтледж?

— Как видите, это — я.

— Я получил приказание попросить вас, господин лейтенант, пожаловать во дворец к господину губернатору Каммингу.

— А-а! — сказал неприятно пораженный Рэтледж.

— Бригадир Роби проводит вас, господин лейтенант.

— Хорошо, давайте поскорей. Где он, ваш бригадир?

Бригадир Роби читал Библию, сидя на берегу Иордана, в котором, в розовом утреннем воздухе, крякали маленькие черноватые утки. Он предоставил себя в распоряжение Рэтледжа.

Четверть часа спустя они были уже у губернаторского дворца. Над дверью тихо волновался, поддуваемый легким ветерком, звездный флаг.

Рэтледжа ввели в большую стеклянную ротонду, наполненную тропическими растениями.

К нему подошел секретарь и низко поклонился.

— Господин губернатор Камминг, — сказал он, — был вынужден отправиться на инспекцию. Он извиняется перед господином лейтенантом Рэтледжем и надеется, что господин лейтенант позавтракает у него.

«Вот как, — подумал Рэтледж, — бригадир Роби уже сообщил им мое имя. Но все равно. Здесь действительно очень вежливый народ. Подождем. Что бы я в самом деле делал один в этом гнусном городе? Лучше, чтобы здесь меньше видели мой мундир».

И, устроившись поудобнее в ивовом кресле, перелистывая газеты обоих материков, он спокойно ожидал губернатора.

Губернатор вернулся часам к десяти; он так любезно держал себя с Рэтледжем, что рассеял пришедшие тому в голову смутные, впрочем, подозрения. Завтрак, поданный в ротонде, был великолепен во всех отношениях. Рэтледж ознакомил губернатора с официальной целью своей миссии. Они серьезно беседовали о вопросах, касающихся снабжения армии съестными припасами.

— Если бы я мог дать совет генералу Джонстону, — сказал Камминг, — я посоветовал бы ему следующее: пусть он не устраивает слишком больших запасов. Рано или поздно эти запасы становятся нашими господами; не мы ими, а они нами начинают командовать.

— Склады мистера Дайира находятся, кажется, на Большой улице? — сказал Рэтледж.

— Я пошлю за ним, чтобы он пришел сюда, — сказал губернатор. — Подрядчик может и потрудиться. Не велика беда...

Он говорил и в то же время чистил банан. Затем положил ножик, раскрыл портфель и вынул оттуда бумагу.

— И вы сегодня же вечером возвращаетесь в Сидер-Уэлли?

— Сегодня вечером.

— В таком случае, — медленно сказал губернатор, — предпочтительно, и для меня очень желательно, чтобы вы уехали из города до наступления темноты.

— До наступления темноты? — повторил Рэтледж; в ушах у него что-то зажужжало.

— Благоволите взглянуть вот на это, — любезно сказал Камминг, протягивая лейтенанту только что вынутую им из портфеля бумагу.

Рэтледж глухо застонал. Перед ним была точная копия письма Аннабель.

Губернатор отобрал бумагу, тщательно сложил ее и положил назад в портфель. Делая это, он не спускал глаз с лейтенанта.

— Вы, может быть, за нею приехали? — спросил он наконец.

Рэтледж опустил голову.

— Не выпьете ли стаканчик рому? — предложил губернатор.

Он с выражением глубокой грусти смотрел на лейтенанта.

— Вы, может быть, слышали о затруднениях, испытанных несколько лет тому назад здесь полковником Стиату?

— Полковником Стиату?

— Он командовал американскими войсками, пересекавшими Уту по дороге в Калифорнию. Во время их перехода через Соленое Озеро войска эти вели себя так, как недостойно американских солдат. Они насиловали жен честных мормонов и уводили их с собою. Ужасные последствия этого беспутства вам известны. Подозрительность мормонов и граждан Союза; враждебность, сначала глухая, потом открытая, и назначение президентом Бьюкененом военной экспедиции. Остальное вы знаете. В этом приключении, сударь, — я могу вам сказать это только с глазу на глаз, и с какой сердечной болью, один Господь знает! — в этом приключении право было не на нашей стороне.