Соленый ветер

Джио Сара

– Доброе утро, мисс, – застенчиво поздоровалась со мной Минни. – Вам чай или кофе?

– С удовольствием выпью чаю, спасибо, Минни, – с улыбкой ответила я.

Вскоре она появилась вновь, неся на подносе чашку чая, тарелку с фруктами, круассан и вареное яйцо.

– Мне подождать маму?

Минни замялась:

– Дело в том… Просто…

– Минни, в чем дело?

– Вчера приезжал мистер Шварц, – нервно сказала она.

– Это его зовут Леон?

– Да, мадам. Он приехал уже

после вас.

– А-а. И мама еще спит?

– Да.

– Минни, он еще здесь?

Она опустила взгляд и прикусила большой палец.

– Здесь, да.

Казалось, Минни испытала облегчение, поделившись с кем-то своим секретом.

– Когда он приходит, обычно она встает не раньше двенадцати, иногда даже в час.

Я кивнула, изо всех сил пытаясь не выдавать разочарования.

– Тогда я позавтракаю прямо здесь, – заявила я, потянувшись к подносу. – Спасибо.

– Мисс… Мисс Анна, – взволнованно пробормотала Минни, – вы же не скажете миссис Келлоуэй, что я… Что я вам рассказала?

Я потрепала ее по пухлой руке.

– Конечно, нет. Это будет нашим секретом.

* * *

Час спустя я вышла на улицу. До отъезда в порт оставалось еще пять часов. Я остановила такси, толком не зная, куда податься.

– Вам куда, мисс? – спросил водитель.

– Не знаю. У меня всего несколько часов. Можете что-нибудь посоветовать?

Он улыбнулся, продемонстрировав блестящий золотой зуб.

– Забавно. Мне казалось, здесь все точно знают, куда им нужно.

Я пожала плечами, бросив взгляд на мамин дом. Окна спальни все еще занавешены.

– Я думала, что знаю, куда иду. Мне казалось, я все спланировала, но…

Водитель заволновался:

– Послушайте, мисс. Я не хотел вас обидеть.

– Вы и не обидели.

– Эй, – он достал из кармана пиджака брошюру, – вы любите искусство?

Я вспомнила о картине, оставленной в бунгало. Как же мне хотелось ее вернуть!

– Да. Люблю.

– Тогда отвезу вас в Мет.

– В Мет?

Он посмотрел на меня, как на ребенка.

– Метрополитен-музей.

– Да, – улыбнулась я, – отлично.

– Надеюсь, там вы найдете то, что искали, – подмигнул он.

– Я тоже, – ответила я, протягивая ему три хрустящие купюры.

Через несколько минут я стояла возле огромного каменного здания с массивными колоннами возле входа. Я поднялась по ступенькам, прошла через двойные двери и направилась прямо к информационной стойке.

– Простите, мадам. У вас случайно нет картин французских художников?

Сотрудница музея, судя по возрасту – примерно ровесница моей матери, кивнула, не отрываясь от книги:

– Конечно есть, мисс. На третьем этаже, в восточном крыле.

– Спасибо.

Я пошла к

ближайшему лифту. Глупо предполагать, что здесь есть Гоген. Но мне хотелось узнать – похоже ли маленькое полотно в бунгало на другие картины художника. Правду ли сказала Тита об истинном хозяине бунгало? И о проклятии?

Я вышла из лифта на третьем этаже. Там не было никого, кроме маленького мальчика с красным шариком, который держал за руку маму, и охранника у стены.

Я рассматривала одну картину за другой, читая подписи: Моне, Сезанн, другие, незнакомые мне имена. Обойдя всю комнату, я в огорчении села на скамейку возле лифта.

– Простите, мисс. – Ко мне направлялся охранник. Он опустил на нос очки. – Могу вам чем-то помочь?

Я улыбнулась.

– Пустяки. Я по глупости решила, что найду здесь работы одного художника. Но ошиблась.

Он склонил голову вправо:

– Какого именно художника?

– Французский художник, большую часть работ он написал во Французской Полинезии. Попробую поискать во Франции.

– Как его зовут?

– Поль Гоген. – Я встала и нажала кнопку вызова лифта.

– Но у нас есть его работы.

– Да?

Раздался звонок, лифт открылся. Я посмотрела на охранника, который указывал на соседнюю дверь. На ручке висел золотой замок.

– Сейчас по техническим причинам крыло закрыто, но, учитывая ваш интерес, я могу его открыть – в порядке исключения.

Я просияла:

– Правда?

– У меня есть ключ. – Он похлопал себя по карману брюк, потом вставил медный ключ в замок и открыл передо мной дверь.

– Не торопитесь. Я буду здесь.

– Огромное вам спасибо.

Я проскользнула внутрь, и дверь с щелчком закрылась за моей спиной. Этот зал был гораздо меньше, но повсюду висели картины. Сначала я растерялась, не зная, с чего начать – с пейзажей справа или с портретов слева, – но вдруг мое внимание привлекла одна картина на дальней стене. Пейзаж казался каким-то знакомым. Я понимала, что это наивно – надеяться, что художник, живший в бунгало, мог нарисовать тот же пляж, но по мере того, как я приближалась к картине, надежда крепла.

На картине был изображен желтый куст гибискуса рядом с соломенной крышей бунгало. Нашего бунгало. На берегу виднелся силуэт островитянки. Пейзаж казался копией картины из бунгало, словно фотография, сделанная несколькими минутами ранее.

Я отступила назад, надеясь отыскать табличку с информацией о происхождении, дате написания и особенно об авторе. Но стена была пуста.

Я открыла дверь и высунулась в коридор, пытаясь привлечь внимание охранника.

– Простите, сэр, – прошептала я.