Солнце цвета льда
Шрифт:
Он отвечал на приветствия, кивал, но без улыбки, с достоинством, как положено.
Нерейд шагал следом, свирепо глядел по сторонам, ухмылялся хищно, как рыжий, опытный, но еще сильный волк. Рядом с Болтуном шел Ингьяльд, огромный и задумчивый, глядел куда-то в сторону, на поясе болтался украшенный рунами мешочек, какой носят только эрили.
Сыновья, как и положено младшим, держались позади.
Они миновали землянку бонда Торлейва Трехногого из Медальхуса, и стала видна их собственная. Ивар спустился по сгладившимся
Внутри царила тьма, сквозь дымоход проникал слабый свет, и видно было, что крыша у правой стены провалилась, засыпав лежанки, а в земляном полу появились ямы.
– Ну чего, как там? – спросил Нерейд.
– Как всегда, – ответил Ивар. – Придется засучить рукава и призвать на помощь Вингниса…
В костер полетело целое бревно, и пламя взревело, выбросило вверх, в темно-синее небо, сноп оранжевых искр.
– Ну, за встречу! – заорал Флоси Огненный Мох так, словно рядом с ним сидели одни глухие.
– За встречу, – ответил Ивар, поднимая кружку, в ней плеснуло, по стенкам поползла белоснежная пена.
Пиво Флоси варил отменное, чистое и крепкое, и славился этим на весь фюльк.
Позади остался заполненный хлопотами день, настало время повеселиться, выпить и поделиться новостями, как и положено почтенным мужам. Костер развели рядом с приведенной в порядок землянкой Ивара, и вокруг собрались воины конунга, а также те, кто пришел с Огненным Мхом.
На корабле Гудрёд и еще пятеро воинов – на всякий случай, чтобы присмотреть за добром.
– Эх, хорошо! – воскликнул Флоси, опрокинув кружку в себя, и ухватил копченую селедину.
Затрещали на крепких зубах кости, полетела в пламя оторванная голова.
– Хорошо-то хорошо… – вздохнул сидевший рядом с Иваром бонд из долины Наумудаль, что заглянул на огонек. – Да только зиму эту мы едва пережили… Таких морозов я не помню, хоть и прожил немало. Земля до сих пор как камень, хотя снег уже сошел.
Наумудаль расположен на самом севере Трандхейма, на границе с Халогаландом, но сильные холода и там редкость, за ними надо отправляться дальше вдоль берега, куда-нибудь в Финмёрк, где зимой не восходит солнце, а море порой закрывают сплошные льды толщиной в человеческий рост.
– Ничего, оттает, – сказал Ивар.
– Оттает-то оттает, да только поздно, – проворчал бонд. – Сам знаешь, что у нас лето короткое. Чуток опоздал, можно и не сеять – не вызреет. Да и скотина жира нагулять не успеет. Второй год уже так, видит хозяин Ноатуна, его милостью только и спасаемся.
С другой стороны костра, где пили пиво простые воины, донесся взрыв хохота – похоже, Нерейд закончил рассказывать одну из историй, от которых надрывали животы даже самые мрачные викинги.
– Не понял, как это, –
На этот раз заржали еще громче, кто-то не выдержал, свалился на спину и задрыгал ногами.
– У нас морозов не было, зато волки, – сказал покончивший с селедкой Флоси. – Представляешь, среди бела дня по улицам Стикластадира разгуливали? Сколько народу задрали, и не только детей или стариков, а и кое-кого из мужчин. А на востоке, в Ямталанде, с ними еще хуже, я слышал.
– Да, неладно что-то в датской земле, – пробормотал Торстейн Молот, морской конунг, хозяин драккара, замеченного Иваром еще днем.
Сам родом с юга, из Согна, и на тинге оказался лишь потому, что вынужденно зазимовал в Трандхейм-фьорде. Не успел увести корабль на родину и решил заглянуть во Фросту, поучаствовать в одной из тяжб, что будет разбираться завтра.
– А там что? – Флоси рыгнул, потянулся к бочонку, чьи бока лоснились в свете костра.
– Это я так, к слову, – Торстейн почесал светлую макушку. – Хотя конунги в Хлейдре последнее время меняются чаще, чем погода на море, за последние два года их было уже три…
Огненный Мох встряхнул бочонком, и Ивар подставил кружку.
Пили они давно, пиво развязало языки, отогнало усталость, но не принесло веселья. Слишком уж дурные вести приходили со всех сторон – в Конунгахелле пожар, в Рогаланде и Эйстридалире на людей нападали тролли, чего не случалось очень много лет, у побережья бушевали бури, хотя им пора бы закончиться.
Зима в долине реки Гауль, где находилась усадьба Ивара, прошла спокойно, разве что снега были уж слишком обильными, и поэтому реки вздулись куда сильнее, чем обычно.
– Нужно принести жертвы богам, – сказал бонд из Наумудаля, – и не такие, как обычно, а по завету предков.
– Человеческие? – спросил Ивар. – Думаешь, помогут?
– Конечно, – бонд убежденно затряс головой, и одобрительно заворчал Торстейн Молот.
Ивар вовсе не был уверен, что если убить во славу Одина девять рабов из разных племен и девять животных всякого вида, то напасти мгновенно прекратятся. Он видел страны, где людская кровь потоками текла на жертвенники, да вот только тамошние обитатели жили ничуть не лучше, чем в Северных Землях.
– Всех асов не забудем, – продолжал распинаться бонд. – Один и Фригг, Тора и нашего отца Хеймдалля, Фрейю и Фрейра, и тогда отгонят они беду от нас, уберегут от несчастий.
– Да ерунда это, – Флоси махнул ручищей. – На Асгард надейся, а сам не плошай, видали мы времена и похуже…
Вот тут Ивар подумал, что Огненный Мох привирает – последние три года выдались очень трудными, рыба не шла в сети, поля родили плохо, обвалы, бури и пожары случались там, где их ранее никогда не видели, и раздоры царили меж людей, словно и вправду наступил час Рагнарёка.