Солнце Солнц
Шрифт:
— Почему?
Она подалась вперед и зашептала, как заговорщик.
— Кандес разрушает системы Искусственной Природы. Несколько столетий назад его перенастроили таким образом, чтобы держать нашу цивилизацию подальше от Вирги. Существуют, однако, и побочные эффекты, вредные для вашей цивилизации — поэтому-то мы и делаем вот это. — Она тряхнула выжженной коробкой.
— А для чего они? — Хайден задавал этот вопрос десятки раз, и она неизменно уходила от ответа по существу. Может быть теперь, когда ей хочется поболтать…
Но Махаллан только улыбнулась загадочно.
— Они помогут нам победить.
В дверь постучали. Не успели они пошевелиться, как в крошечную комнату просунулась голова Венеры Фаннинг.
— Ага. Полуночники не спят, как и обещали.
— Проходите, Венера, — сказала Обри безучастно. Жена адмирала вплыла в каюту и, заметив Мартора, нахмурилась.
— Вот оно что! Значит, этот лазутчик втерся-таки к вам в доверие. Выметайся, или я устрою так, что боцман укоротит тебе пальцы, пронырливая ищейка.
Мартор прокрался мимо нее и выскользнул из комнаты. Венера, довольно улыбнувшись, закрыла за ним дверь и, повернувшись к остальным, бодро осведомилась, как идут дела.
— Шли хорошо, пока вы не прогнали моего помощника, — сказала Обри.
— Вот ещё! — Венера махнула рукой. — У вас второй остался. Хотя ненадолго — завтра будет занят. Предпримем небольшую экскурсию. Вы тоже едете.
Обри осторожно поместила устройство, над которым работала, в темный деревянный ящик и закрыла его.
— И куда же мы поедем?
— Завтра наша первая остановка. Я имею в виду, первая официальная остановка. Хочу, чтобы вы тоже поехали, потому что уже бывали там раньше.
— В самом деле? — Обри замялась и отвела глаза. Хайдену показалось, что она вдруг как-то погрустнела. — Так что, мы вернулись к Слипстриму?
Венера усмехнулась.
— Вы же знаете, что я не это имею в виду. Мы отправляемся на туристическую станцию! Вы ведь здесь жили, когда прибыли в Виргу, не так ли? И должны хорошо знать, что тут и как.
— Вообще-то нет, не знаю. И мне не нравится, что меня посылают туда без предварительного уведомления. Если только… — Она вдруг побледнела. — Вы же не отсылаете меня…
— Конечно, нет. Вот же глупая… Мне нужно, чтобы вы нашли для меня кое-кого — поговорить, заключить сделку. Вот и все, что мне от вас нужно, понятно? Согласны?
— Да, — пробормотала Обри. К своему удивлению, Хайден заметил, что она избегает смотреть Венере в глаза. Венера либо не замечала этого, либо принимала как должное. Повернувшись к Хайдену, она улыбнулась своей хищной улыбкой.
— Будьте готовы — вылет ровно в восемь часов. Возьмем байк и коляски, так что озаботьтесь заранее.
— Да, мэм.
— Хорошо. — Не сказав больше ни слова, Венера ушла. Как только дверь закрылась, Обри повернулась к иллюминатору, открыла его и высунула голову наружу. До Хайдена донеслось приглушенное проклятие.
— Что происходит?
Она повернулась, скорчила гримасу и жестом предложила посмотреть самому. Он проскользнул мимо нее к иллюминатору. Холодный ветер ударил в лицо.
Какое-то время Хайден не видел ничего кроме обычной тьмы и облаков, а потом с удивлением понял — то, что он принял за образовавшийся из испарений гигантский гриб-дождевик, на самом деле огромный, блистающий острыми гранями лед. Они проплывали мимо замерзшего озера, айсберга величиной с цилиндр Раша!
Он втянул голову обратно.
— Там айсберг.
Обри покачала головой.
— Посмотри еще раз.
Озадаченный, Хайден выглянул снова. Да, там действительно был айсберг, а за ним еще один. И еще, и еще — соединенные вершинами в подобие цепочки.
Венок облака проскользнул над судном, и в открывшемся пространстве он увидел то, что имела в виду Обри. Увидел, и у него перехватило дыхание.
Бегущие огни «Ладьи» слабо отражались от мерцающих плоскостей льда, тысячами углов уходящих в темноту. Гигантская фара корабля пронзала мрак сияющим конусом, и в ее свете перед Хайденом предстал целый лес айсбергов. Они цеплялись друг за друга тонкими нитями и острыми пластинами, а пустоты и просветы между ними заполнял густой туман. «Ладья» медленно огибала гигантские шпили льда; едва один ледяной великан растворялся в зыбкой дымке, как впереди появлялись другие.
Взгляд Хайдена скользнул по шеренге проплывающих мимо ледяных гор, и он вдруг понял, что где-то там, вдалеке, за многие мили отсюда, они уплотняются и жмутся друг к другу, словно захваченные в тиски огромной челюсти. Темные расселины зияли между ними. Все это напоминало лес, выстилающий астероид Слипстрима, только вместо тянущихся из темноты деревьев здесь был бесконечный лед.
— Похоже на стену, — сказал Хайден и в этот самый момент ударился подбородком о край иллюминатора. По каким-то непонятным причинам его потянуло в каюту — вероятно, давление воздуха.
— Это не стена, — кисло заметила Обри. — Это — потолок. Тот самый…
— Тот самый… — И тут до него дошло. — Это — оболочка мира?
— Оболочка воздушного шара, да. Здесь — все остальное в Вирге находится под нами. Именно поэтому мы ощущаем гравитацию. Мне бы следовало догадаться раньше — двигатели работают с натугой.
Эхо чудовищного треска потрясло ледяной лес. Громадная трещина расколола спрессованные глыбы. Хайден снова выглянул и увидел ледяную гору, величественно отделяющуюся от своих соседей. Он наблюдал за ней, пока она не исчезла за ними в стылом тумане, уходя в сторону от собратьев.
— Кандес вызывает в Вирге конвекционные потоки, — сказала Обри, и Хайден вздрогнул от неожиданности — он и не заметил, как она оказалась рядом, под иллюминатором. — Поднимающийся водяной пар конденсируется в озера, а те, если добираются сюда, замерзают. Оболочка Вирги очень, очень холодная. Но оболочка также представляет собой вершину гравитационного колодца Вирги, каким бы маленьким он ни был. Вырастая, айсберги тяжелеют и в конечном итоге смещаются и падают, тая при этом. Самые большие из них доходят почти до Кандеса, пока не испарятся.