Солнце светит прямо в крыши
Шрифт:
–Что б ты без меня делала, чудо? – Трэм хлопнул меня по плечу, а потом немигающим взором уставился на Ленку.
–Даже не надейся, девушка у меня уже есть, – предупредил он.
Ленка фыркнула, а Трэм спокойно продолжил:
–Пропадаете без Трэма! Всему-то приходится вас учить. А ну за мной!
Ленка вопросительно поглядела на меня, и я кивнула. Трэм, махнув нам рукой, подошёл к юноше во главе очереди.
–Здорово! А ты здесь откуда? – спросил его Трэм, изобразив неподдельную радость. – Поступил-таки?
Мы с Ленкой тихонько протиснулись к ним.
–Поступил, – недоумённо ответил юноша, разглядывая Трэма, и уже открыл было рот, чтобы спросить, кто он такой, но Трэм перебил его:
–Поздравляю! Кто куратор?
–Не знаю, – всё так же настороженно сказал юноша. Краем глаза я заметила, что Ленка изо всех сил сдерживает смех.
–Ну и как, общагу дают? – Трэм не давал юноше опомниться и так и сыпал вопросами.
–Дают, – ответил юноша. В этот миг дверь кабинета открылась.
–Что стоишь, не зевай, – Трэм подтолкнул юношу к кабинету и закрыл за ним дверь, а сам занял его место в начале очереди. Мы с Ленкой встали рядом, переглянулись – и расхохотались.
Студенты из очереди не поняли хитрости, когда я под восклицание Трэма «Девушки вперёд!» следующей прошла в кабинет. Наверняка они решили, будто мы были друзьями того юноши и он держал для нас место. Ленка была в восторге. Трэм помог нам обойти оставшихся врачей: шесть раз он подходил к «знакомым» в начале очереди, и шесть раз мы с Ленкой пролезали вперёд. Лишь в последний, седьмой, раз нам не повезло: молодой человек деловито спросил, кто мы такие и откуда его знаем. Научившись у Трэма, Ленка храбро сказала молодому человеку, что прекрасно его помнит, что зовут его Димой и что мы виделись на рок-фестивале в июне. Молодой человек ответил, что ни на каком фестивале он не был и зовут его вовсе не Димой. Трэм согнулся пополам от смеха и, выкатившись из очереди, – дальше сами, а мне пора! – исчез.
–Не Дима? – переспросила я. Без Трэма вся эта игра стала какой-то неловкой, и мне расхотелось притворяться. – А как тогда?
–Угадай, – молодой человек вынул из-за ворота малахитовый кулон в виде буквы «И».
–Иван?
–Нет, не Иван.
–Илья?
–Нет.
–Игорь?
–Нет.
–А что ещё есть на «И»? – спросила я. – Ипполит? Иннокентий? Игнатий?
–Нет, – отвечал молодой человек.
–Я не знаю. Измаил, что ли?
–Нет.
–Сдаюсь… Скажи!
–Скажу, но только через пять лет, когда выпустимся. Встретимся здесь, тогда и скажу! – и молодой человек скрылся за дверью кабинета.
–Через пять лет, – задумчиво повторила я и повернулась к Ленке. – Подумать только, какими мы будем через пять лет…
–Умудрёнными, – ответила Ленка. – Надеюсь, я уже буду аспиранткой.
Вскоре мы вышли из поликлиники и, присев на лавочку, разглядывали справки с заключением.
–Значит, мы с тобой в «инвалидной» группе, – сказала Ленка. – У тебя что?
–Голова. А у тебя?
–Зрение. Алиска, это тот самый Трэм?
–Да.
–А он всегда такой?
–Всегда.
–Он же не с нашего факультета?
–Нет, космолог. Перешёл на третий курс.
–Странный какой-то…
–Просто Трэм.
Ленка убрала справку и, как всегда глядя немного в сторону, спросила:
–Какие планы на лето?
–Не знаю. А у тебя?
–Иду в поход с родителями.
–А сейчас как, домой?
–Нет, я, наверное, на факультет ещё разок загляну… – Ленка посмотрела на часы. Нипочём ведь не признается, что хочет найти Матвея: в поликлинике он нам так и не встретился.
Мы попрощались, и я пошла к метро. Как хорошо, как славно всё было: и Ленка, и Трэм, и загадочная буква, и студенческий билет, и главное здание, и московское лето – всему я радовалась, ни о чём не заботилась, шагая по еловой аллее. Но стоило спуститься в душную, переполненную подземку, как от хорошего настроения не осталось и следа. Я забилась в угол вагона и загородилась книгой. Темно… тряско… не читается… Уехать бы куда-нибудь, чтобы ни метро, ни электричек, ни давки! Чтобы идти пешком, идти, пока идётся, просто идти… Идти долго-долго!.. И чтобы светило солнце. Говорят, половина Невского всегда на солнце… Так, может, в Питер? Когда-то давно, лет десять назад, я уже была там с родителями и любила пересматривать фотографии с той поездки. Но не дворцы я вспоминала прежде всего, не памятники, не каналы, а дуновение ветра, нежного и по-весеннему тёплого. Солнечными лучами струился тот ветер, оберегая хрупкое счастье мимолётного детства. Вернуться бы снова туда! В Питер? Пора!
***
Но прошло несколько дней, а я ещё не уехала в Питер и снова была в Москве, снова стояла в вагоне метро и разглядывала ненадолго блеснувшую за окном картину. Высоко в небе застыли взбитые и словно припудренные облака. Мерцала величавая, неспешная Москва-река; по берегам, в тени деревьев, россыпью виднелись люди. Но миг – и всё исчезло: поезд въехал в тоннель, и там, где сияли краски летнего дня, теперь ползли толстые шкуры запылённых проводов.
Я ехала на первую встречу любителей рок-группы «Анчар», которую в то время часто слушала. Мы должны были собраться неподалёку от университета. Мы – это ребята с сайта, где за разговорами проводилось свободное время: там всё было серьёзно, имелся даже администратор. Он-то и придумал узаконить фан-клуб, чтобы мы могли получать от группы привилегии, хотя бы – если уж не пустят за сцену – скидки на билеты. И вот администратор назначил первую встречу участников, и не где-нибудь, а на Воробьёвых горах, – какое удивительное совпадение! Как тут было не отложить Петербург, как не поглядеть на любимый – уже любимый! – универ! К тому же меня позвал Трэм: это он основал фан-клуб. Я скучала без Трэма, и хотя мы жили в соседних домах, виделись только в Москве, где он пропадал с утра до вечера.
Выйдя из метро, я издали заметила ребят с форума: длинные волосы, тёмные футболки, кожаные браслеты. Одна косуха, несмотря на жару. У кого-то пиво. Трэма не было.
–Привет! – я подошла к ребятам. Они с любопытством обернулись.
–О, Алиска-металлистка! И ты здесь?
Я оторопела. Надо же – тот самый, лохматый, приятель Матвея!.. Как его?.. Игорь?
Подходили другие ребята; Игорь с кем-то разговаривал, а я невольно наблюдала за ним. Какие необычные, ясные, как морозная луна, глаза; вот они кажутся почти прозрачными, а так синие, ярко-синие под тёмными вихрами, и он то и дело отбрасывает волосы с лица – взгляд весёлый, открытый, да и вообще он хорош собой и знает об этом, сразу видно, что знает…
Игорь вдруг повернулся ко мне – я не успела отвести взгляд и, смутившись, ляпнула первое, что пришло на ум:
–А что делает панк на встрече металлистов?
–С чего ты взяла, что я панк? – удивился Игорь.
–Матвей сказал…
–Для Матвея любой, кто хоть как-то отличается от него, уже панк, – рассмеялся Игорь. Я улыбнулась: Матвей, опрятный, степенный, и впрямь мог принять растрёпанного Игоря за панка.
–А кто ты на сайте? – спросила я.
–Капер, а ты?
–Эл.
–Та самая таинственная буква! Очень приятно!
Ребята всё подтягивались. Эл, давай угадывать, кто это? Ворчливый и добродушный – Бородатый Админ. Он же без бороды? Так положено: админ – всегда бородат. Хмурый, с наколками, в ухе серьга – Трэм? Нет, Трэма я знаю, это его приятель. А это что за белая ворона? Явно не с форума… С форума, видишь, к Админу подошёл. Ну и кто тогда? Сама не знаю, надо спросить.
Игра стала общей; мы перебрасывались шутками, смеялись, разговаривали. Нас собралось человек пятнадцать, примерно одних лет, кто старше, кто младше, и неловкости, обыкновенной при встрече едва знакомых людей, не было и в помине. Об «Анчаре», о привилегиях для фан-клуба как-то забылось.