Солнце в рюкзаке

Мелемина Евгения

— Сколько вас там?

— Пятьдесят… шестьдесят.

— Чем вооружены?

Она медленно пожала плечами.

— Специализация групп?

Эба как-то странно посмотрела на меня. То ли снисходительно, то ли с жалостью.

— Мы там… женщины и дети.

Дети — это те самые крошечные комочки, как в руках у первой Эбы?

— Разбегитесь по городу на время зачисток, — сказал я.

Эта задачка не по зубам даже Квоттербеку. «Короли», объяснил мне Журов, — это карательные машины, наделенные высокоразвитым интеллектом и закованные в броню с ног до головы.

Эбы и их малыши в количестве пятидесяти штук — живой корм для такой техники.

Я

шагнул в сторону, и тут рыжую Эбу прорвало. Им нельзя выйти оттуда — здесь на большинство из них выдают еще талоны, здесь прятаться негде, здесь их бьют и убивают просто так, даже без талонов, а там можно спрятаться, в прошлый раз спряталось аж десять человек, за месяц пришли новые, только большинство больные, а у несчастной Нарцисс нет ноги — представляешь, «Король» просто перекусил ей ногу! И хотя она красивая… ну, белокурая такая и высокая. Ну, кто как говорит — например, Зера считает, что светлые волосы делают Нарцисс похожей на белую мышь, но все-таки Нарцисс красивая, только без ноги она не может добывать еду. И много кто не может добывать еду. А Зера пошла синими пятнами. Вот так. Получается, если на этот раз никто им не поможет, то убьют всех — и ее, Люку, наверное, тоже. В Отстойниках есть группа мужчин, они тоже сильные, они придумывают план нападения на Дворец, но слишком долго придумывают и поэтому толку от них мало. Охотники туда не ходят, они боятся, что «Короли» примут их за бездельников, охотники поджидают снаружи, и ходить за едой сложно. Одна, Люка, ходит, потому что здоровая.

Я совсем запутался в ее болтовне. Стоял и соображал, кто белая мышь, а кто без ноги, и никак не мог разобраться.

Люка-Эба повозилась и ахнула.

— Ну вот, — печально сказала она. — Чулок порвала.

И с сожалением провела пальцами по белой дорожке на черном круглом колене. Я посмотрел на нее — насквозь мокрая, с рыжими грязными волосами, с которых капало, перемазанным лицом, она озадаченно щипала тонкий чулок, будто от него зависела ее жизнь.

— У Нарцисс возьму, — решила она, — зачем ей два чулка?

И вдруг засмеялась, тихонько, но весело. Я отвернулся.

— Приходи, — в спину мне еле различимо сказала Люка-Эба. — Мы живем в южной части, за двумя цистернами.

Я пошел в противоположную сторону, обыскивать башни. Не отпускало ощущение, что крадется кто-то сзади — немощной суховатой тенью, но обнаружить реальной слежки я не смог и быстро переключился. Набрасывая на лицо шилдкавер, рассмотрел их внутреннюю конструкцию — они смахивали на пустые бутылки, в которые кто-то накидал тонких палочек. Остатки разрушенных лестниц в большинстве случаев никуда не вели, редкие площадки размещались вдоль стен без видимой опоры. Каждая башня венчалась остроконечной крышей. Шлем показывал глубокую нишу под каждой из крыш. В трех из пяти башен пролезть в них было невозможно, в остальных пунктиром виднелась какая-то лесенка.

Места для активной обороны лучше не придумаешь. Лайнмен, сидя под самой крышей, может отбиться от целой армии.

Но я не армия, я Раннинг. Из оружия у меня лишь жалкий «Щелчок», из умений — скорость и маневренность.

Я еще несколько минут помялся внизу, а потом попер вперед, злобный в своем отчаянии. Башня так башня, Лайнмен так Лайнмен. Буду действовать по обстоятельствам.

В таком суицидальном настроении я шел к башням, старательно укрываясь черными ночными тенями под стенами домов. Сзади что-то мерно грохало, отдаваясь эхом. Я решил переждать — мало ли что это? «Это» вырулило из переулка и оказалось двухлапой машиной с низко наклоненным корпусом

с черным трехлистником на желтом поле. Колпака-кабины у машины не было. Вместо него она ворочала всем корпусом, посаженным на гибкую трубку — прародитель «дьявольского корня». Вооружение составляли два дула среднего калибра, почерневшие и обугленные. Под ними болтались длинные тусклые лезвия, сложенные веером. На лапах машина держалась уверенно, цепко, но хорошую скорость ей развить не удалось бы. Несло от нее той самой черной липкой жижей, с океана которой все и началось.

Я не дышал и не шевелился, но «Король», а судя по описаниям, это был он, безошибочно попер в мою сторону и остановился рядом, опустив стволы и предварительно убрав подальше остро отточенные лезвия.

На драку он не нарывался. Мигал огоньками корпуса и словно рассматривал, хотя ничего похожего на камеры я у него не наблюдал.

Медленно поднятой рукой я проверил его реакцию — ничего. Даже цвет индикаторов не сменился.

Шевельнулся «Король» только тогда, когда я решил продолжить свое восхождение. Он меланхолично развернулся и перегородил мне путь.

— Кыш, — сказал я и показал ему в сторону.

Он пожужжал корпусом.

— Кыш! Иди отсюда… Аттам тебя упакуй…

Вместо ответа «Король» вдруг вспыхнул предупредительным алым и резво вскинул стволы, в дула каждого из которых спокойно пролезла бы моя голова.

— Вы находитесь в зараженной зоне, — сообщил «Король» голосом зажеванной магнитофонной пленки.

И тогда я разглядел, что он в общем-то страшен. Многотонная человекоподобная машина без признаков плоти, не ощущающая боли и напичканная директивами, не подлежащими обсуждению.

— Покиньте запрещенную зону, — прошелестел «Король» и в подтверждение приказу ощетинился целым пучком полуметровых ножей.

Чем плоха чистая механика — никакой гибкости мышления, и даже Квоттербек со своим портативным «Аттамом» не смог бы переубедить «Короля», решившего, что совершается нарушение.

Я не стал спорить. С высоко поднятыми руками двинулся в ближайший переулок. «Король» пошел следом, выжимая меня подальше от башен. Успокоился он только тогда, когда мы снова оказались во дворе с двумя арками.

Там для убедительности «Король» еще повертел клинками, потом собрал их в веер, опустил оружие и заковылял прочь, шибая гулким эхом в мокрые стены.

Зеленая звезда светлела и заваливалась к горизонту. Алые окна погасли. Я подумал немного, оценил способности «Короля» и посмотрел на карту, выданную мне Журовым. Вот они, две цистерны… Наверное, резервуары для реактивов. Если это действительно те резервуары, о которых я думаю, то у них есть интересная особенность…

Я обдумывал свою идею несколько минут. Для окончательного решения нужно было осмотреть сами цистерны, и ясно было, что если я сунусь туда и мои надежды не оправдаются, то все — я в гибельном эпицентре и неизвестно, удастся ли унести ноги.

Безрассудно, но меня жаром обдало при мысли, что я могу решить задачку, посильную лишь для опытного Квоттербека.

Главное — успеть вовремя.

Мои мотивации далеки от того, что вы называете человечностью. Поэтому мы не считаемся людьми?

Вынесенные за город районы оказались разрушены полностью. Стояли пустые короба каких-то складов, из черных окон лезла дранка и рыжая легкая вата. Улиц здесь не было. Вместо них топорщились разрывами стальные полосы рельсов. Кое-где, накреняясь, стояли вагонетки с грубо намалеванными номерами. Толстые витки кабелей ползли за углы и обрушивались в глубокие квадратные проемы шахт.