Солнце в зените
Шрифт:
'Пожалуйста, попросите мастера Говарда зайти', - вот и все, что Бесс сумела вымолвить, и мгновение спустя тот захромал к ней и поцеловал руку.
'Я пришел', - откровенно признался Томас Говард, - 'чтобы выразить вам соболезнования, - от имени и себя, и моего отца. Сэр Хамфри был достойным человеком, мы все его горько оплакиваем'.
'Благодарю вас', - произнесла Бесс. Она подумала, что его посещения следовало ждать. Говарды являлись ближайшими соседями дядюшки Хамфри, их имения Стоук и Нейленд в чудесной долине Дедем-Вейл не слишком отстояли от обширных владений графа. Бесс вспомнила, как Хамфри говорил, что семейство ищет выгодных знакомств, дабы с помощью этого заметно продвинуться по иерархической лестнице.
'Я бы явился раньше', - продолжал Томас, - 'но моя рана держала меня в кровати и не позволила прикоснуться к великой победе Его Величества при Тьюксбери'.
Бесс осознала, что заставляет гостя стоять и указала на кресло, велев Марку принести вина. 'Надеюсь, оно вас, пусть немного, но исцелит'.
'Очень хорошо', - поблагодарил Говард. 'Просто какое-то время я не смогу ходить прямо'.
Он занял обычно принадлежащее Хамфри кресло, и Бесс поймала себя на том, что поморщилась, - его компактная фигура, крючкообразный нос, темные волосы и массивные брови выглядели жутко отталкивающими после приятного лица и изысканных манер Хамфри. Ей бы хотелось, чтобы Томас уже заговорил, достал бы послание, но тот не выказал ни малейшей склонности сделать это, лишь устроился как можно удобнее.
После минутного молчания Бесс вежливо поинтересовалась: 'Надеюсь, ваш батюшка при Тьюксбери не получил ран?'
'Нет, даже царапины не удостоился'. Томас опять замолчал и затем спросил: 'Вы слышали, миледи, король Генри - мертв?'
'Нет', - охнула Бесс. 'Но когда он умер? И где?'
'В Тауэре. Говорят, его поразил удар, когда он услышал о гибели сына, о казни Сомерсета и многих других. Генри знал, - жену он больше не увидит. И ему оказалось незачем жить'.
'Несчастный', - прошептала молодая женщина под влиянием внезапного сожаления и перекрестилась. 'Да упокоится душа его с миром'.
'Генри причинил достаточно проблем, пока жил. Его уход на вечный покой только на благо миру в Англии. Тело лежит сейчас в соборе Святого Павла, чтобы каждый смог на него посмотреть'.
'Вы были там?'
'Да, как и половина Лондона. Все должным образом освещено факелами, и вокруг гроба выставлен почетный караул'.
Внутри Бесс начали поднимать голову зачатки сомнений. Смерть Генри должна была положить конец раздиравшим страну на части войнам, более удачного совпадения нельзя даже представить. Умер ли бывший король, как сказал Томас, от потрясения? Или?
– но продолжить эту мысль она не осмелилась. Следовало поверить в то, что ей объяснили. В любом случае, Генри уже пересек пятидесятилетний рубеж, внутреннее его состояние отличалось значительным нервным напряжением, и казалось чрезвычайно естественным, что сердце не вынесло последнего ужасного удара.
'Теперь у короля Эдварда не будет соперников', - подвел итог Говард. 'Джаспер Тюдор бежал с племянником в Бретань, - таким образом, запад от мятежников очистился, у архиепископа Невилла жало вырвано, и епископ Стиллингтон снова занимает должность канцлера. Что до меня, я стану одним из монарших оруженосцев, достигнув очень ответственного положения, миледи. Для меня это крайне важный этап, я бы назвал его краеугольным камнем в здании карьеры'.
'Я рада вашим успехам', - механически произнесла Бесс. 'Его Милость явно желает вознаградить вас за оказанные при Барнете услуги'.
'Как и моего отца. Он, разумеется, все также является казначеем, но отныне станет еще и депутатом от правления Кале. Сейчас, - когда Уорвик мертв, там вместо него распоряжается милорд Гастингс. Я уверен, Его Милость будет нам замечательным господином. Моей семье недостает только собственности и средств, чтобы подняться, но это достижимо'.
Бесс удивленно воззрилась на него. Говарды были не более, чем скромными провинциальными джентльменами, но молодая женщина прекрасно видела написанное во всю ширь лица Томаса честолюбие. 'Да пошлет вам Господь должное удовлетворение', - вежливо пожелала она. 'Теперь, если вы меня простите-'
Говард немедленно встал, поцеловал ей руку и захромал к двери. 'Могу я еще прийти?'
'Если пожелаете, сэр'. Бесс удивилась, зачем бы Томасу стремиться ее навестить, но, как только дверь закрылась, истина снизошла на хозяйку дома. Она была вдовой, вдобавок очень состоятельной. Говарды грезили о деньгах, а принадлежащие Бесс земли тоже располагались в Восточной Англии. Все представляло равно ясную картину, как и кресло, в котором Томас сидел. У предполагаемой брачной цели возникло внезапное желание громко рассмеяться. Из целого ряда знакомых ей мужчин он стал бы последним, чью кандидатуру она решила бы рассмотреть. Бесс догадывалась, - со временем был бы возможен и второй брак, - богатая вдова в ее положении являлась бы крайне желанным призом, - но не для Томаса Говарда.
В конце июня Бесс вернулась ко двору. 'Милая Бесс, ты уже отдала дань скорби', - сказала королева. 'Тебе пойдет на пользу присоединение к нам. Да и мне хотелось бы видеть вокруг себя старых друзей. Я думаю, что опять ношу ребенка, ты находилась со мной, когда я ждала принца Эдварда, а до него - девочек'.
'Я рада, что Ваша Милость испытывает во мне необходимость', - ответила Бесс. 'Признаюсь, я начала уставать от пребывания дома, пусть и в окружении детей. Надо жить дальше'. Она подумала о королеве Маргарет, запертой в замке Уоллингфорда, которой не оставили никого поблизости, исключительно существование. Бесс следовало быть благодарной судьбе.
'Моя бедная Бесс', - вздохнул Эдвард, как только молодая женщина опять приступила к службе Елизавете. 'Нам несказанно не хватает Хамфри. Если есть что-то, что я могу для вас сделать, стоит лишь сказать'. Его улыбка лучилась добротой, сочувствие было искренним, король коснулся пальцем щеки фрейлины.
Без заполняющего часы пробуждения и засыпания Хамфри, без истинной привязанности, связывавшей их друг с другом, в последнюю ночь обретшей новое наполнение и успевшей подарить обещание обновления, Бесс снова сдалась в плен первой любви. Он всегда находился рядом, - высокий, властный, полный сил, обладающий множеством разнообразных интересов, так что никто и никогда не сказать, где король окажется в следующий миг. Эдвард посещал заседания Совета, выезжал в город на встречи с торговцами, держал руку на пульсе изменения цен на шерсть, принимал гонцов, устраивал целый спектр развлечений с огромным количеством дам. В постигших Бесс одиночестве и горе ее чувство окрасилось легкой одержимостью, и она поспешила присоединиться к придворным забавам, где могла видеть Эдварда и даже танцевать с ним. Она знала, - другие дамы также пылко мечтали об этом и охотно пустили бы монарха в свои постели, но Бесс данная действительность не отвращала. И сопровождающая госпожу Элизия спросила: 'Здесь же нет второго такого, подобного королю лорда, правда, миледи? Сравниться с Его Величеством по силам исключительно лорду Риверсу'.
Бесс расхохоталась. 'Я думала, ты находишь бесподобным сэра Роберта Белласиса, любуясь именно им. Мне приходилось замечать, как твой взгляд довольно часто скользит по нему. А его взгляд - по тебе'.
Элизия вспыхнула, на ее лице появилась слабая улыбка, а Бесс прибавила: 'Уверена твой отец никогда не задумывался о браке для дочери, - его мысли слишком заняты книгами. Вижу, этим придется заняться мне'. Она посмотрела на девушку, на ее чудесной формы руки, достающие принадлежащую Бесс шкатулку с драгоценностями, на тонкую шею. Почему молодой женщине раньше и в голову не приходило, что тут должно быть обязательно еще и хорошее происхождение? Оказалось бы очень кстати внимательнее познакомиться со сведениями о предках Элизии.