Солнце всходит на севере

Сакадынский Сергей

– Вот чудеса! – молвил Радомир, изумлённо пялясь на слаженную работу людей на берегу.

Тем, видно, было не впервой заниматься такими делами. Очень скоро весь корабль оказался на деревянном помосте и заскользил дальше между столбов. Несколько человек с вёдрами подбежали и, видно, чтоб сподручней было тянуть, плеснули ему под брюхо густого жира.

Но потом стало ещё интересней. У конца помоста стояли длинные дроги, как раз с ним вровень, которые Радомир принял было за продолжение деревянного настила. На эти дроги и затащили в конце концов корабль.

Пока корабль волокли на берег, другие люди попарно запрягали в дроги волов. Делали они это так проворно, что когда корабль остановился, волы уже были запряжены. Возницы взмахнули кнутами, и дроги неспешно поползли по дороге, увлекая на себе судно.

– Думаю, – сказал Рябой, – это переволока. У нас бывало тоже лодки таскали из реки в реку посуху, на руках. А тут у них вон, целые корабли на телегах возят!

– Куда ж они их волокут? – спросил Радомир.

– Почём я знаю? Видать, где-то там ещё одна река. Вот туда и тащат. А, может, прямиком в море.

– Далеко, наверное. Раз отсюда не видать.

– Думаю не близко.

Между тем мурманский корабль приблизился к берегу и предводитель разбойников стал что-то кричать, а ему стали отвечать на его языке. Так они поперекрикивались, а потом главарь махнул рукой и что-то сказал своим. Те налегли на весла, и корабль повернул туда, где рядом с пристанью виднелись палатки и суетился народ.

– Ночевать будем тут, – пояснил Гром. – Он хотел, чтобы корабль потащили сейчас, но ему сказали, что на сегодня уже нет свободных упряжек, все при деле.

У берега, на песчаной отмели отдыхали другие корабли – большие, малые, длинные с низкими бортами, как у мурман, широкие, похожие на лохани, пустые и нагруженные доверху. Один из них, которому, видно, подошла очередь, снялся с якоря и направился к пристани, где его тут же взяли в оборот.

– Сколько ж здесь народу-то! – удивлялся Радомир. – Я столько сроду в одном месте не видел!

– Со всего мира плывут в Хазаран! – отозвался Гудим. – Это не деревня твоя убогая!

Радомир хотел сказать, что его деревня вовсе не убогая, но, окинув ещё раз взглядом крепость и палаточный городок на берегу, решил промолчать.

Мурмане подвели свой корабль к берегу и, когда под днищем заскрипел песок, гребцы убрали вёсла, попрыгали в воду и затащили судно на отмель. Пленников вытолкали из корабля. Один из разбойников принёс верёвки, которыми им связали ноги так, что можно было передвигаться только маленькими шажками.

– Ишь ты, – пробурчал Рябой. – Боятся, что побежим. Даже хазарин и то нас так не вязал.

Радомиру было всё равно. Он уже привычно упал на землю и закрыл глаза. И даже не пошевелился, когда принесли чёрствые лепёшки и миску с рыбной похлёбкой.

Солнце размазанным красным пятном нырнуло за дальний берег. Вокруг зажглись костры, и дым пополз между шатрами. Загорелись огни на сторожевых вышках вдоль волока и на башнях растворившейся в сумерках крепости. Лагерь гудел и гомонил на все лады. Кто-то горланил песни, где-то звенели кубки и лилось вино, в другом месте жарили на вертеле мясо. Группа торговцев в причудливых пёстрых одеждах воткнули в землю по кругу факелы и заставили своих рабынь раздеться и танцевать в этом круге под звуки бубна. Кое-кто из мурман пошёл поглазеть на это зрелище, а остальные расселись вокруг костра и принялись за ужин.

– Поел бы, – толкнул Радомира Рябой.

– Не хочу, – отмахнулся тот и перевернулся на другой бок. Ему хотелось спать, и он даже ненадолго заснул. Во сне ему привиделась дорога в степи, по которой он бредёт один-одинёшенек вслед за солнцем, а далеко впереди виднеется огромный красивый город из белого камня. Но дойти до него было невозможно – сколько бы ни шёл Радомир вперёд, город оставался на одном и том же расстоянии от него.

Чьи-то громкие голоса, раздавшиеся вдруг прямо над головой, заставили Радомира открыть глаза. Совсем рядом, почти касаясь его краем плаща, стоял высокий, худощавый человек, по виду хазарин, в хазарской одежде и с кривым мечом на боку. Лицо его что-то напомнило Радомиру, словно он уже видел его где-то, но так давно, что теперь не мог вспомнить. Хазарин о чём-то говорил с предводителем мурман через толмача, низенького, грязного человечка с беззубым ртом.

Гудим потянул Радомира за ногу и тот осторожно отполз в сторону. Сам Рябой напрягся и прислушивался к разговору.

– Что там? – Спросил Радомир. Он узнал несколько знакомых слов, но смысл разговора остался ему непонятен. – О чём гутарят? Продавать нас будут?

– Да нет вроде, – ответил Гудим и стал слушать дальше.

– Хазарин спрашивает про того, другого хазарина, – сообщил он чуть погодя.

– Про какого другого?

– Того, что нас вначале вёз. Вроде как ждёт он его тут уже двенадцать дней.

– Так его ж убили!

– Ну это мы-то знаем. А он не знает. Вот и спрашивает у мурманина не видал ли он значит такого-то человека, по имени называет и рассказывает как ходит, во что одет…

Мурманин качал головой и что-то отвечал.

– А этот говорит что мол нет, не видел, не слышал…

– Так давай ему скажем!..

– Нам оно зачем?

– Ну спрашивает же человек…

И, прежде чем Рябой успел что-то возразить, Радомир привстал и, позабыв, что ни мурманин ни хазарин его не понимают, воскликнул:

– Видели мы того Белого Воина! Он нас полдороги сюда вёз, да сгинул!

Мурманин что-то сердито крикнул и с размаху пнул Радомира ногой в бок. Тот охнул от боли и скорчился на земле. Мурманин хотел пнуть его ещё раз, но хазарин не дал. Встал между ним и Радомиром, поднял руку с плетью, стал говорить что-то.

– Ну и дурак же ты! – процедил Рябой и отвернулся.

Толмач подскочил, стал что-то пояснять хазарину. Тот зыркнул на Радомира, на Рябого, потом на мурманина, который совсем ничего не понимал, но на всякий случай схватился за меч. Увидав, что происходит непонятное, другие мурмане повскакивали со своих мест и стояли в стороне, готовые в любой момент кинуться на подмогу. А за спиной хазарина словно из-под земли выросли воины в хвостатых шлемах.