Солнце за облаками

Уильямс Кэтти

Под влиянием этих мыслей Ли с независимым видом поджала губы. Еще не хватает, чтобы ее с кем-то сравнивали! Как бы то ни было, а она намерена оставаться самой собой.

Николас любезно болтал с миссис Эванс, и эта далеко не юная женщина так и млела, отвечая на его учтивые улыбки легким румянцем и смущенно-протестующими ужимками, когда он сказал, что хорошо помнит ее со времен своей юности и что она совершенно не изменилась.

– Ну разве он не ужасен? – кокетливо воскликнула она, обращаясь к Ли. – Сделался таким импозантным мужчиной – и при этом бессовестно мне

льстит!

Возможно, миссис Эванс и не ожидала никакого ответа на свое замечание, но Ли сухо произнесла:

– А мне кажется, он все такой же. Только постарше стал. Что же касается его обаяния, то на меня оно не действует. Я слишком хорошо помню, как он дразнил меня в детстве. – Неужели я в самом деле дразнил тебя? – спросил Николас, когда миссис Эванс распрощалась и ушла.

– Тебе доставляло неописуемое удовольствие дергать меня за косы.

– Похоже, это им совсем не повредило, – засмеялся он. – Твои волосы все такие же длинные и шелковистые, какими я их помню.

Ли невольно залилась румянцем, но тут же закусила губу. Нет, что ни говори, а надо поставить его на место. Может, у него и уйма обаяния, но пусть не думает, что может очаровать и ее. Она, может быть, и провинциалка в его глазах, обыкновенная простушка, но это не значит, что она легковерная идиотка!

Они отправились в кафе, и, пока сидели в ожидании заказа, она все время ждала, что мистер Бейерд, владелец заведения, обратится к ним точно таким же манером, как миссис Эванс.

Бейерд тоже смотрел на Николаев с нескрываемым интересом, и Ли страстно хотелось, чтобы эти испытующие взгляды повергли того хоть в какое-то смущение. Но Николас и не думал смущаться. Он вел себя непринужденно, словно никуда и не уезжал из поселка, где всю жизнь прожила Ли. Это ее странным образом задело.

– Я рад, что мы здесь одни, – сказал Николас, когда принесли кофе и пирожные. Жена мистера Бейерда пекла эти пирожные сама, и Ли никогда не могла устоять перед искушением отведать вкусную выпечку. – Я хочу кое о чем поговорить с тобой, а это легче сделать без Фредди.

Что-то в его голосе заставило ее насторожиться.

– Если ты собираешься читать мне нотацию по поводу столкновения Фредди с законом, – надменно начала она, – то можешь не затруднять себя. Я прекрасно сознаю, что он натворил, и приму свои меры. Фредди никогда не делал ничего подобного раньше и не сделает снова. Он просто немного выбился из колеи с тех пор, как умер дедушка. Можешь не напоминать мне, что я должна держать его в ежовых рукавицах, потому что именно это я и собираюсь сделать. И уже занималась бы, если бы не пришлось носиться по окрестностям, совершая путешествие по памятным местам твоего детства.

«Вот так-то!» – добавила она про себя. Николас откинулся на своем тонконогом стульчике – мощное тело выглядело неуместно на столь хрупком сиденье, – и бесстрастно глядел на нее.

– Целая речь, – протянул он с неколебимым спокойствием, не обращая ни малейшего внимания на недвусмысленный намек, что он подобным образом тратит ее время. – Однако, будучи адвокатом, я слишком часто наблюдал, как молодые люди, подобные Фредди, сходят с катушек и попадают в тюрьму. И поверь мне, все добрые намерения тут могут оказаться бесполезными.

Он задумчиво посмотрел на нее, а когда вновь заговорил, то голос его звучал негромко, но веско:

– Я понимаю, как тебе трудно воспитывать брата – ты ведь и сама едва вышла из детского возраста. Но ты не должна тешить себя иллюзиями, что здесь достаточно обыкновенной нахлобучки. Все не так просто.

Ли взглянула на него, поджав губы. Да как он смеет вмешиваться в их жизнь и поучать ее, как следует воспитывать Фредди?!

– Ты полагаешь, что я недостаточно взрослая, чтобы присматривать за своим братом?

– Разве я это сказал?

– Терпеть не могу эти дурацкие словесные игры, – поморщилась Ли, стараясь сдерживаться. – Можешь говорить прямо.

– Хорошо, – согласно кивнул Николас. – Тогда позволь спросить, как ты намереваешься поступить с Фредди?

Девушка нахмурилась, чувствуя, что попалась в ловушку.

– Не понимаю, что ты имеешь в виду, – отозвалась она наконец. – Ну, устрою ему хорошенький нагоняй и буду еще строже присматривать за ним. Хотя, думаю, он и сам извлек из всего этого урок. Фредди не дурак, и я не представляю, чтобы ему пришло в голову снова затеять что-нибудь подобное. Он будет слушаться меня. Не беспокойся, он не кончит в тюрьме!

– Да, тебе хочется на это надеяться. Но признайся честно: могла ли ты хоть на секунду представить, что он будет вовлечен в подобный инцидент?

– Ну, не знаю. Он не был, конечно, паинькой с тех пор, как дедушка умер, но…

– И ты в самом деле думаешь, что способна сама разрешить эту проблему?

– Да, конечно! – Ее щеки вспыхнули, и она поднялась, готовая уйти из кафе, послав к чертям все правила вежливости и благодарности.

– Куда вскочила? Садись! – настойчиво велел он, и это прозвучало так, что она невольно подчинилась. – Мы еще не договорили.

– Я не собираюсь посвящать тебя в нашу жизнь, – упрямо пробормотала она.

– А я в этом и не нуждаюсь, – спокойно сказал он. – Сам факт, что я нахожусь сейчас здесь, говорит, согласись, о многом.

На это нечего было возразить, но железный тон, которым он это заявил, разозлил ее еще больше. Раздраженная его высокомерием, этой самонадеянностью, с которой он перечеркнул все ее усилия по воспитанию брата, и особенно непререкаемой логикой, не оставлявшей ей шансов на оборону, Ли была уже практически на грани срыва от гнева.

Все эти дни, прошедшие со времени ареста Фредди, ее раздирали тревожные сомнения по поводу судьбы брата, и в глубине души она сознавала, что все ее многочисленные попытки повлиять на его воспитание после смерти их дедушки провалились. Не хватало только неуместных упреков Николаев Рейнольдса, да еще в таком покровительственном тоне!

– Ну хорошо, – холодно произнесла она, – и что же ты посоветуешь мне с ним делать? Поставить его в угол? Держать привязанным к кровати?

– Полагаю, – сказал он размеренным тоном, – что тебе было бы лучше уехать с ним из Йоркшира.