Солнце
Шрифт:
Я чувствовала его ужас при мысли о наблюдении, как наши с Джемом отношения разворачиваются в реальном времени.
Я чувствовала его ужас при мысли о том, что он увидит, что Дракон сделал со мной в том подземном городе под Денверским аэропортом. Я чувствовала его ужас при мысли о том, что он увидит, как я реагировала на то, что он был с другими в Пекине.
Когда я подумала об этом, Ревик подвинулся ближе ко мне.
Он пропустил мои волосы через пальцы, будто не замечая, какой влажной я была от пота. Он покрыл поцелуями
— Мы можем сейчас потрахаться? — пробормотал он. — Мы можем сделать этого до остального? — прижавшись щекой к моему лицу, он водил носом по моей щеке и шее, заговорив ещё тише. — Потом я, возможно, не сумею с этим справиться. Возможно, я буду не в состоянии, Элли.
Подумав над его словами, я почувствовала, как сжимаются мои челюсти.
Всё ещё дыша чаще обычного, я покачала головой.
— Нет, — сказала я. — Ты сможешь справиться с этим, Ревик.
— Я правда могу не суметь…
— Сумеешь, — я повернула голову, посмотрев на него. — Мы оба сможем. Мы не станем уклоняться от этого. Не сейчас. Я хочу, чтобы ты был со мной в этом, — на мои глаза навернулись необъяснимые слёзы. — Я хочу, чтобы ты был со мной в этом. Понял?
Последовала пауза.
Затем Ревик медленно кивнул.
— Понял.
Удерживая мой взгляд, он ещё несколько секунд всматривался в мои глаза. Что-то в том, как он смотрел на меня, говорило об одном — он замечает разницу в светах нас обоих. Раньше он настолько затерялся в чувстве вины и боли, что не обращал внимания.
Чем дольше он смотрел на мой свет и на меня, тем сильнее укреплялась его решительность.
После очередной паузы он кивнул во второй раз и сжал челюсти.
Он поцеловал меня в губы, притягивая своим светом, пока я не приоткрыла рот.
Его язык был горячим, когда он углубил поцелуй. Он запустил пальцы в мои волосы, опустив на меня свой вес и придавив меня сильнее, когда я обхватила его руками. Я чувствовала, как его боль становится невыносимой, когда он вновь поцеловал меня, обвив другой рукой мою талию и спину.
Эта боль не ослабла, когда Ревик поднял голову и всмотрелся в мои глаза.
Я снова задышала тяжелее, вздрагивая от собственной боли, подавляя тесноту в груди, пока мои пальцы цеплялись за него.
Глядя на Ревика, на его длинные чёрные волосы, спадавшие с одной стороны лица, на мрачно поджатые губы, я чувствовала, как моя боль усиливается. Он был так красив. Всё в нем притягивало меня, и сейчас эта тяга была как никогда сильной. В некотором отношении я до сих пор не верила, что он вообще хочет меня… и уж тем более, что мы женаты, что у нас есть общая дочь.
После событий прошлого года он снова казался мне абсолютно новой личностью, и я почти нервничала, всматриваясь в его лицо.
Может, я просто видела его более ясно. Может, я осознавала всё то, что не видела в нём ранее так ясно, или что мои предположения о нём были ошибочными.
— Ты готова? — ворчливо спросил он. — Я не хочу больше ждать, Элли.
Посмотрев на него, я кивнула.
Я испытывала лишь необъяснимое облегчение.
Глава 48. Последний раз в одиночестве
Так же, как я была им и проживала те моменты с ним, Ревик был мной.
Находиться по другую сторону было даже более странно.
Это являлось одновременно облегчением и источником чувства вины — ощущать его так глубоко во мне. Мы словно делили одно тело, один свет, одно дыхание в лёгких, один разум.
Я гадала, не сыграла ли свою роль Пещера Снов.
Я гадала, было ли бы это таким же интенсивным в любом случае, или же человеческая магия этого места помогала нам и сейчас, ускоряя процесс, не давая нам уклоняться и уворачиваться от того, что нам надо увидеть и почувствовать, помогая нам покончить с этим раз и навсегда.
В любом случае, проживать всё это с ним почему-то было легче для меня.
Если честно, чувство вины отчасти могло быть связано с этим.
Я знала, что моё присутствие здесь наверняка ничего не облегчит для него, но его присутствие было огромным облегчением для меня. Мне всё равно предстояло заново испытать те десять ужасных месяцев. Мне пришлось вспомнить всё, что я чувствовала, каждую совершенную мной ошибку, каждую идиотскую вещь, которую я сделала и сказала.
Разница в том, что в этот раз мне не пришлось быть одной.
Ревик был здесь, со мной.
Я была не одна, и я это чувствовала. По какой-то причине это сыграло огромную роль.
Да, временами всё равно было пи*дец как тяжело.
Я чувствовала его боль и страх. Я чувствовала его вину за то, что со мной случилось, за то, в какое положение он меня поставил, за то, что он заставил меня сделать ради нас, ради него, ради Лили. Я чувствовала его страх, когда я боролась с Драконом в тех пещерах. Я ощутила проблеск его гордости и изумления, когда он увидел, что я атаковала телекинезом с полной силой, оттолкнула Джема и сама сразилась с посредником.
Я почувствовала его ужас, когда Дракон высвободился.
Я почувствовала его ужас от того, что Дракон сделал со мной потом.
Я слышала его крик, пока он смотрел, как Дракон клеймил меня, и слыша эхо моих криков в тех туннелях под камнем.
Ревик был со мной, пока я сидела за рулем внедорожника, ехала в лагерь и слушала, как Джем орёт на меня, а сама была слишком онемелой, чтобы осмысливать его слова. Ревик был со мной, когда я встретилась с президентом Брукс в том фермерском доме на окраине Денвера. Он был со мной, когда я через несколько часов почувствовала его в Китае с кем-то другим.