Солнечная девушка
Шрифт:
– Одна? – закончил Лео.
– Да. Одна.
Он ждал. Сердце стукнуло один раз. Два. Три. Солнышко не сводила с него глаз, но, видимо, больше не собиралась ничего говорить.
– Солнышко, – мягко произнес он, – смерть не дышит мне в лицо. Я не подросток, который гоняет по дорогам очертя голову. Мне тридцать. Я осторожен.
– А что, если в тебя врежется кто-нибудь не столь осторожный?
– Как в вас? Твою сестру кто-то сбил?
– Нет. Она ехала слишком быстро. Не вписалась в поворот.
Лео боялся допустить единственную вольность, которую себе позволял. Они познакомились всего неделю назад. Не может быть, чтобы она действительно волновалась за него. Сама говорила, что ей все равно. Он не станет жертвовать мотоциклом только потому, что ей пришло в голову, будто это не так.
– Послушай, это не твоя забота – волноваться за меня.
– Но я правда волнуюсь за тебя. Лео, пожалуйста.
Из кухни донесся звон бьющейся посуды.
– Пойду посмотрю, что там. Не стоило затевать этот разговор. Да и не место здесь. Иди домой, продолжим в другой раз.
– Я остаюсь здесь обедать. Не волнуйся, я не собираюсь тебя преследовать. У меня свидание. С Йеном.
– Парикмахер? Твой бывший, а теперь просто друг?
– Да, правильно.
– Правильно, пока он остается бывшим. Раз уж мы с тобой спим, даже если всего четыре раза, никого другого быть не должно. Поняла? Я не намерен делиться. – Это он говорит? Та-ак! Судя по всему, изменил решение, и секс снова на повестке дня.
– Ну, конечно! Честно говоря, я попросила его прийти в основном для того, чтобы он оценил твою голову.
– Мою голову?
– Ну, не голову, она уже не вырастет, а волосы. Достаточно ли они отросли.
– Он не будет осматривать мою голову, Солнышко.
– Но я думала…
– Нет, – повторил Лео и быстрым шагом направился на кухню.
Где разразился громким хохотом, отрывая от дела весь персонал.
– В чем дело?
Но никто не нашел смелости ему ответить.
На этот раз Солнышко не чувствовала удовольствия от обеда. Нет, дело не в еде. Кто не любит бюргеры из мраморной говядины с жареной картошкой по-чилийски? Да и Йен принес эскизы потрясающей праздничной прически. Мелкие волны, заколотые низко на затылке совершенно потрясающей заколкой. Челка убрана набок и заколота за ухом.
Но ни еда, ни эскизы не могли отвлечь ее от мыслей о проклятом мотоцикле и о том, что Лео, всегда такой рассудительный, не хотел понять, что должен от него отказаться.
Они переспали. Конечно, это не означало, что она получила над ним какую-то власть. Но после этого он стал для нее… ну… важнее, чем другие.
До нее донесся голос Йена, пропевший ее имя. Она наконец обратила внимание туда, куда надо.
– Так-то лучше, – одобрил парикмахер.
– Извини, Йен. Сегодня из меня плохой товарищ.
– Ты всегда хороший товарищ, Санни.
– Ты такой милый. – Она улыбнулась.
– Милый? И только?
– Что? Нет! Проблема в том, что я просто не хочу этого.
– Кто-то должен переубедить тебя, Санни. И все, кто соглашается принять твои условия, потом страшно злятся.
– Ты говоришь так, будто меня окружает армия мужчин-зомби, рабски подчиняющихся моим приказам. И вовсе никто не злится, потому что я не меняюсь. Никогда. К тому же я знаю, ты уже встречаешься с Луизой. Так что… О! – Она резко замолчала, глядя мимо Йена.
За соседний столик в компании красивого парня, которого Солнышко смутно помнила как модель по имени Роб Какой-то, усаживалась Натали Кларк. Она выглядела потрясающе. Золотистая кожа, роскошные рыжие волосы, прекрасные губы, похожие на розовый бутон, светло-серые глаза. Невероятно стройную фигуру облегала узкая юбка из черной кожи и укороченная черная куртка. Черные замшевые сапоги вызвали приступ зависти.
Натали сбросила с плеч куртку, под которой оказался крошечный белый топ, едва прикрывавший черный бюстгальтер. Глаза Йена устремились прямо на него.
«Прилип?» – одними губами произнесла Солнышко и, с трудом сдерживая смех, ткнула его ногой под столом.
«И что?» – беззвучно ответил он. Они наконец рассмеялись.
Натали бросила на них злобный, подозрительный взгляд.
О-о! Как же противно думать, что у нее с Лео могло быть что-то даже отдаленно похожее на их вчерашний вечер!
Солнышко вдруг заметила татуировку в виде бабочек, порхавших по рукам Натали, и снова не смогла сдержать смех. Еще один, и очень злобный, взгляд. Определенно, чувством юмора эта женщина похвастаться не могла. Солнышко попыталась снова перенести внимание на Йена, но это оказалось невозможно из-за слишком громогласного монолога Натали, обращенного к спутнику. И все только про Лео!
Бла-бла-бла, так печально, что Лео готовит только в своих ресторанах. Ха! А как же вчерашняя паста с прошутто? Бла-бла-бла, какие они с Лео устраивали вечеринки. Бла-бла-бла, с какими знаменитостями они с Лео встречались. Бла-бла-бла, они с Лео всегда в центре внимания. Видела бы она, с каким лицом он об этом говорил. Бла-бла-бла.
Все это время Натали гоняла еду по тарелке. Роб хотя бы ел, но при этом ухмылялся. Ухмылялся! Что может быть более отвратительно?
Периодически оба исчезали в туалете, потом возвращались и начинали говорить слишком быстро и слишком громко. Когда они исчезли в четвертый раз, Йен жестом изобразил, как нюхают кокаин. Солнышко поморщилась.
Эти двое вернулись за стол и тут же заговорили. И опять про Лео. А потом Солнышко совершенно ясно услышала: «Когда мне понадобится, я верну Лео, потому что, как бы там ни было, он очень хорош в постели». Роб захихикал. Люди с соседних столиков с удивлением уставились на Натали.
Солнышко почувствовала, что у нее подскочило давление. Если бы не миролюбие, она бы влепила Натали пощечину. Устраивать такое в ресторане Лео! Сердце стучало, голова гудела. Она чувствовала, что должна что-то сделать, чтобы прекратить это.