Солнечная
Шрифт:
Отсюда напрашивается центральный вопрос, огнедышащий вопрос. Как нам сбавить обороты и остановиться, при этом сохраняя цивилизацию и продолжая вытаскивать миллионы из нищеты? Не за счет добродетели, не за счет пополнения контейнера для пустых пластиковых бутылок и понижения градусов в термостате или покупки машины поменьше. Все это лишь оттянет катастрофу на год-другой. Оттяжка сама по себе дело хорошее, но она не решает проблему. Тут одной добродетелью не отделаешься. Добродетель – это слишком пассивно, слишком узко. Добродетель способна мотивировать отдельных людей, но для больших групп, общества, цивилизации этой силы недостаточно. Народы не бывают добродетельными, хотя порой они думают иначе. Человечество в массе своей демонстрирует торжество алчности над добродетелью. Поэтому, принимая решения, давайте учитывать обычные движущие мотивы эгоизма и давайте воздадим должное всему новому, изобретательскому зуду, радостям находок и совместных усилий, удовлетворению от полученных доходов. Нефть и уголь являются энергоносителями, и то же самое, в абстрактном смысле, можно сказать о деньгах. Поэтому на огнедышащий вопрос, а куда, собственно, должны пойти деньги, ваши
Представьте, что я стою перед вами двести пятьдесят лет назад – перед собранием деревенских сквайров и их жен – и, предсказывая грядущую промышленную революцию, советую вам вкладываться в уголь и железо, в паровые машины, в бумагопрядильные фабрики, а еще позже в железные дороги. Или, столетие спустя, с изобретением двигателя внутреннего сгорания, я, предвидя растущую важность нефти, уговариваю вас вкладывать деньги в нее. Или, еще через столетие, в микропроцессоры, персональные компьютеры и Интернет со всеми их возможностями. Так вот, дамы и господа, сейчас настал такой момент. Не тешьте себя иллюзией, что мировая экономика и ее фондовые биржи могут существовать отдельно от окружающей среды. Наша планета Земля конечна. У вас в руках цифры, вам предстоит сделать выбор: предлагаемый проект должен быть обеспечен надежным «топливом» или он провалится. Либо вы, рыночники, окажетесь на высоте положения и попутно обогатитесь, либо вы вместе со всеми пойдете ко дну. Волею судьбы мы все оказались на одной скале, отсюда вам некуда податься…
Он слышал неодобрительный шепоток в разных концах зала, кажется возникший на его словах «нагревают планету». Тошнота поднималась вверх, где-то в нем шевелилась непомерно раздутая мерзкая туша. Слушая вступительное слово Салила, он обратил внимание на то, что в середине бархатного занавеса за его спиной есть просвет – то, что нужно для бегства в случае чего. Он умолк, сделал глубокий вдох и, распрямившись, обвел взглядом аудиторию в надежде выявить инакомыслящих. За многие годы публичных выступлений он успел узнать цену продуманной паузы. Вполне серьезные финансовые институты в Сити поощряли протестную культуру иррационального отрицания физических основ и проверенных временем данных. Ниспровергатели, как и большинство людей, предпочитали делать бизнес по старинке. Они опасались угроз для акционерной стоимости, а в каждом ученом-климатологе подозревали своекорыстного дельца, ничем не отличающегося от них самих. Биэрд презирал их всем сердцем, как всякий неофит.
Втянув в легкие воздуха, перед тем как продолжить, он вдруг почувствовал, как по пищеводу поднимается вверх рыбная отрыжка, вроде соленых анчоусов, сдобренных порцией желчи. Он закрыл глаза, переглотнул и зашел с другого боку.
– Во вчерашней газете я прочел, что через четыре года мы будем праздновать двухсотлетнюю годовщину со дня рождения Чарльза Дарвина и сто пятьдесят лет со дня выхода первого издания «Происхождения видов». Торжества наверняка заслонят работу другого великого викторианского ученого, ирландца Джона Тиндаля, который приступил к серьезному изучению атмосферы в том же тысяча восемьсот пятьдесят девятом году. Одним из его научных интересов был свет, почему я испытываю к нему родственные чувства. Он первым высказал мысль, что именно рассеяние света в атмосфере делает небо голубым, и он первым описал и объяснил парниковый эффект. Он создал экспериментальное оборудование, продемонстрировавшее, как водяные испарения, углекислый и другие газы препятствуют возврату полученного нами солнечного тепла обратно в атмосферу и, таким образом, делают жизнь на Земле возможной. Уберите это газовое покрывало, и, я цитирую его знаменитое высказывание – Биэрд достал карточку из нагрудного кармана пиджака и прочел вслух: «Вы, без сомнения, уничтожите всякое растение, погибающее при минусовой температуре. Тепло наших садов и полей выплеснется, невостребованное, в окружающее пространство, и солнце взойдет над островом в железных тисках мороза».
К началу двадцатого столетия кое-кто уже понимал, что индустриальная цивилизация загрязняет атмосферу углекислым газом. В последующие годы пришло ясное понимание того, как молекула этого газа поглощает и удерживает длинные волны солнечного света и улавливает тепло. Чем больше углекислого газа, тем теплее планета. В шестидесятых беспилотный спутник показал, что атмосфера нашей соседки Венеры на девяносто пять процентов состоит из углекислого газа. И температура на поверхности планеты выше четырехсот шестидесяти градусов, при ней уже плавится цинк. Если бы не парниковый эффект, температура на Венере не сильно отличалась бы от земной. Пятьдесят лет назад мы ежегодно выбрасывали в атмосферу тринадцать миллиардов тонн углекислого газа. Сегодня эта цифра возросла почти вдвое. Прошло более двадцати пяти лет с тех пор, как ученые впервые предупредили американское правительство об антропогенных климатических изменениях. В течение последующих пятнадцати лет межправительственная группа экспертов по изменению климата представила три доклада о необходимости безотлагательных мер. Прошлогодний экспертный обзор почти тысячи научных работ по этой теме не показал ни одной оценки, которая бы расходилась с общепринятой позицией. Забудьте про солнечные пятна и Тунгусский метеорит, забудьте про нефтяных лоббистов с их мозговыми центрами и прикормленными журналистами, делающими вид, подобно табачному лобби, что существует оборотная сторона медали, что ученые по этому поводу разделились на два лагеря. Наука – вещь достаточно простая, односторонняя и не ведающая сомнений. Дамы и господа, вопрос обсуждался и анализировался на протяжении ста пятидесяти лет, ровно столько, сколько существует в печатном виде «Происхождение видов» Дарвина, и с ним все так же ясно, как с естественным отбором. Нам известны механизмы, а изученные нами цифры говорят сами за себя: Земля нагревается, и мы знаем почему. Нет никакой научной полемики, только очевидные факты. Это может вас опечалить или напугать, а может помочь вам твердо определиться и обдумать ваш следующий шаг.
Снова накатила тошнота, грозя конфузом. Его прошиб холодный пот, тело ломило, спина сгибалась.
– Итак, – сказал он, проталкивая слово сквозь клейкую мембрану в горле. – С вашего позволения, несколько советов. По моим данным, компании, которые вы здесь представляете, суммарно могут инвестировать порядка четырехсот миллиардов долларов. Для глобальных рынков наступили золотые деньки, порой даже кажется, что эта гулянка никогда не закончится. Но вы могли не обратить внимания на один сектор экономики, опережающий все прочие и демонстрирующий двукратный прирост каждые два года. Или обратили и скользнули взглядом дальше. Не достаточно солидно, преходящая мода, возможно, решили вы, слишком много в это дело втянуто плутократов из Стэнфорда, бывших хиппарей. А как насчет «Бритиш петролеум», «Дженерал электрик», «Шарп», «Мицубиси»? Возобновляемая энергия. Революция началась. Бизнес обещает быть даже более прибыльным, чем угольный или нефтяной, так как объемы мировой экономики увеличились многократно, а перемены происходят быстрее. Люди сделают себе колоссальные состояния. Дух предприимчивости и изобретательности – а главное, духовного роста – всколыхнул отрасль. Уже тысяча малоизвестных компаний разрабатывает новые технологии. Ученые, инженеры, конструкторы устремились в этот сектор. В патентных бюро и в сетях поставщиков выстраиваются очереди. Мы окунулись в океан сбывающихся грез, реальных мечтаний о производстве водорода из водорослей, авиационного топлива из генетически модифицированных микробов, электричества из солнечного света, ветра, приливов, волн, целлюлозы, бытовых отходов, o заборе двуокиси углерода из воздуха и превращении его в топливо, o копировании тайной жизни растений. Инопланетянин, высадившись на нашей планете и увидев, что она буквально купается в солнечном свете, будет поражен, когда узнает, что мы пережили энергетический кризис и чуть сами себя не отравили, сжигая полезные ископаемые и вырабатывая плутоний.
Представьте, что мы встретили человека на опушке леса во время ливня. Человек умирает от жажды. В руке у него топор, и он валит деревья, чтобы напиться соком. Каждое дерево – несколько глотков. Вокруг него полный разор, мертвые деревья, умолкли птицы, и он знает, что лес погибает. Почему бы ему не запрокинуть голову и не напиться? Потому что он рубит лес со знанием дела, он всегда так поступал, потому что к тем, кто призывает пить дождевую воду, он относится с подозрением.
Этот дождь – солнечный свет. Мощная энергия заливает нашу планету, влияя на климат и саму жизнь. Она обрушивается на нас сплошным потоком, благодатный фотоновый дождь. Фотон, столкнувшись с полупроводником, высвобождает электрон, и вот вам электричество, так просто, из солнечного луча. Фотоэлектрическая энергетика. Эйнштейн описал этот феномен и получил Нобелевскую премию. Если бы я верил в Бога, я бы сказал, что это Его величайший подарок человечеству. Но поскольку я не верю, то скажу: да здравствуют законы физики! Солнечного света, падающего на Землю меньше чем за час, достаточно для удовлетворения годовых потребностей всего человечества. Малая часть раскаленных пустынь могла бы обеспечить энергией нашу цивилизацию. У солнечного света нет владельцев, его нельзя приватизировать или национализировать. Скоро все будут снимать этот урожай – с крыш домов, с парусов шхун, с детских рюкзаков. В самом начале я говорил о бедности, так вот, многие беднейшие страны богаты солнечной энергией, а мы могли бы помочь им, покупая у них мегаватты. Нашим внутренним потребителям понравится, что ее производят и подают в сеть. Это на уровне инстинкта.
Существуют десятки апробированных способов добычи электричества из солнечного света, но главная цель еще не достигнута, и это как раз по моей части. Речь идет об искусственном фотосинтезе, о копировании методов, которые сама природа совершенствовала на протяжении трех миллиардов лет. Мы используем свет непосредственно для получения дешевых водорода и кислорода из воды, чтобы наши турбины вращались денно и нощно, или создадим топливо из воды, солнечного света и двуокиси углерода, или построим опреснительные заводы, производящие не только свежую воду, но и электричество. Так будет, поверьте. Солнце зарядит планету, а с вашей помощью – притом что все обогатятся, и вы, и ваши клиенты – это произойдет куда быстрее. Фундаментальная наука, рынок и критическая ситуация говорят о том, что будущее за солнцем – это продиктовано не идеализмом, а элементарной логикой.
Мелькнула мысль, что сейчас его стошнит. Наступил мгновенный ступор, и, чтобы совсем не проглотить язык, он рассказал первое, что пришло в голову, анекдот из жизни.
Поначалу вполголоса, как человек, проверяющий микрофон с помощью перечня съеденных за завтраком блюд, он припомнил свой сегодняшний маршрут из аэропорта. И быстро убедился в том, что сделал не такой уж плохой выбор. Ему еще только предстояло установить настоящий контакт с аудиторией, он пока не сказал ничего забавного, а ведь это Англия, где люди ждут, что оратор их непременно развлечет, хотя бы самую малость. Описывая, как в аэропорту он покупал газеты в киоске, он сумел отогнать позывы к тошноте. А его признание в пристрастии к определенному виду чипсов вызвало среди деловых костюмов приглушенный ропоток. Возможно, сочувствия.
Он разогревался, подбираясь к самой истории, в убеждении, что она в процессе приведет его к полезному выводу. Он дал расклад: переполненный поезд, на столике бутылка воды и рядом зловещий пакетик, который он открыл собственными руками под немигающим взглядом крепкого молодчика. Рассказ о том, как два соперника пожирали содержимое, сопровождался хихиканьем – аудитория оценила ситуацию. Биэрд не добавлял виньеток, а просто передал напряжение момента, когда он мстительно схватил со стола бутылку воды, осушил ее в три глотка и, пустую, швырнул на стол. Он задержался на том, как мужчина снял его чемодан с багажной полки и как сам он тихо кипел от бессильной ярости. И наконец, описал мгновения на железнодорожной платформе и сделанное им неожиданное открытие; у него участился пульс и гордо зарделись щеки в ответ на смешки и даже хохот в зале, когда он решительным жестом предъявил второй пакетик с чипсами, держа его перед собой, как Гамлет череп Йорика. Да, в их отношении к нему как будто появилось больше тепла.