Солнечные дети тёмной планеты
Шрифт:
Дедушка Марикон подошел к разбитой двери, покрутил обломки и попытался исправить ворота. Ничего не получилось, дракон разнёс створку на мелкие щепки.
— Теперь нам только какого-нибудь хищника не хватает, — сказал он, отбрасывая негодные доски.
На востоке уже занимался рассвет, и мы уже начали надеться пережить эту ночь. Спать хотелось страшно, за ночь нам удалось вздремнуть совсем немного (мы спали по очереди — пока одна группа спит, вторая сторожит), но уснуть никто и не пытался. Близость момента открытия ворот бодрила и не давала спать. Когда Светило высунуло свой краешек над горизонтом, над воротами раздался противный голос:
— Ах, какие сладкие, какие милые детишки! Как их много! Как таким сладким удалось пережить ночь? Ах, какие сладкие, какие миленькие!
Дедушка Марикон высунул голову из пещеры и тут же втянул её обратно с криком: «Гарпии! Штук сорок, не меньше!»
— Да, да, вчера наш разведчик видел вас, противные людишки, но было уже поздно, а Дети Неба поздно не летают. Да, ночью летает только Крылатый Ужас, да, а мы не хотим попадать ему на зубок. Нет, Дети Неба сейчас возьмут маленьких сладеньких себе в пещеры. Будет хороший обед, будут новые рабы. Да, да, всех возьмём!
Дедушка Марикон зарядил самострел, высунулся из пещеры и попробовал попасть в одну из гарпий. Ответом ему были только насмешливые вопли — гарпии держались слишком высоко.
— Вам нас здесь не достать! Убирайтесь! — закричал он гарпиям.
— Не достать! Не достать! — насмешливо принялись передразнивать его гарпии. При этом сверху слышался какой-то шум. Гарпии затевали что-то прямо у нас над головами.
— Как думаешь, они смогут прокопать пещеру сверху? — спросила меня Мила. Дедушка Марикон услышал её вопрос и ответил раньше, чем я подумал:
— Нет, не смогут. Там сплошная скала.
Гарпии не собирались пробивать скалу сверху. Вскоре мы увидели, как десяток крылатых цепочкой летит вверх, в небо. Они держали в лапах большие камни и потому поднимались очень медленно. Набрав некоторую высоту, они сложили крылья и ринулись вниз, к земле. Тут удивился даже дедушка Марикон:
— Убиться хотят, что ли?
Всем стало интересно посмотреть, как гарпии будут убиваться, и мы столпились у входа в пещеру. Но гарпии и не думали разбиваться. Прямо перед землёй они раскрыли крылья, сделали резкий поворот и со всей набранной при падении скоростью понеслись к пещере.
— Сейчас будут кидать камни. Ложись! — сообразил дедушка.
Мы рухнули на пол пещеры и попытались отползти вглубь. Дедушка закряхтел, нагибаясь, и упустил драгоценное время. Видимо, ему было больно нагибаться. Камни, которые выпустили первые две гарпии, с огромной силой врезались над входом и сбоку от входа в пещеру, зато третья гарпия благодаря их промахам смогла прицелиться точно, и её камень попал точно в пещеру, в голову дедушке. Дедушка Марикон нагибался вперёд, но этим ударом его отшвырнуло на спину, глубоко в пещеру. Он не поднялся. Семь камней других гарпий тоже попали в пещеру, но никого не повредили. Они врезались в потолок и в стены, а мы лежали ниже входа. На нас только осыпалась каменная крошка.
Послышался шум множества крыльев.
— Они сейчас ворвутся! Становись стеной! — сообразил Писко.
Уж лучше бы он ошибся! Но он не ошибся. Гарпии ворвались в пещеру, сразу трое. Они рассчитывали, что ударами своих крыльев ослепят нас, а острыми когтями порежут тех, кто ещё будет сопротивляться. У них ничего не получилось: благодаря Писко мы уже стояли строем, первый ряд — на колене, второй — в полный рост, копья вперёд. Размахивая крыльями, гарпии только ранили их о наши копья. Были бы у нас настоящие, железные наконечники! Из всей группы железный наконечник был только у меня, у остальных — каменные. Наверное, гарпиям было очень больно — мы видели, как из повреждённых крыльев течёт кровь. Но они всё продолжали наступать. Они давили и давили. Мы понемногу отступали, ещё немного — и они задавят нас своим весом. В пещеру влетели ещё две гарпии. Правда, из-за тесноты они не могли никого достать и вынуждены были стоять сзади.
И тут мы услышали новый звук. «Теньк», «теньк», — такой родной и такой знакомый звук тяжёлых самострелов взрослых. Те две гарпии, что стояли у входа, рухнули на пол. Остальные усилили натиск на нас. Из-за пределов пещеры послышались вопли гарпий и крики людей. Через секунду в пещеру набилась дюжина воинов — стражников нашей пещеры. Гарпий просто затоптали. Вслед за воинами в пещеру влетела рыдающая мама Милы.
Стражники выглядывали наружу и ругались — гарпии снаружи кидали новые и новые камни с большой высоты. Сложилась тупиковая ситуация — гарпии не могли достать людей в пещере, но и стражники не могли подстрелить гарпий, те были слишком высоко. Гарпии очень рассердились из-за потери пятерых подруг и улетать не собирались.
— У нас есть печёная картошка, — сказал Писко, — а ещё у дедушки Марикона голова болит, в неё камень попал.
— О! Из этого парня выйдет толк! — засмеялся дядька Перео (он обычно командовал одной из смен охранников ворот и открывал ворота), — Ребята, двое оставайтесь на входе, остальные — на картошку.
Пока дедушку Марикона бережно бинтовали двое стражников, остальные уселись вокруг очага и принялись доедать оставшуюся со вчера холодную и невкусную печёную картошку. Мама Милы в это время изо всех сил прижимала к себе дочку и почти кричала: «Доченька моя! Нашлась! Живая!». Мила при этом с трудом балансировала на одной ноге, задыхалась от тесных объятий и отчаянно пыталась не ткнуть маму наконечником копья в голову. Это была очень сложная задача: мама Милы постоянно тискала дочку со всех сторон и так и норовила попасть на остриё. Стражники смотрели на эту картину и посмеивались. Я поднялся и забрал у Милы копьё. Мила взглянула на меня с благодарностью, правда, взгляд этот был очень коротким, поскольку в следующий миг её опять прижали к телу.
Стражникам было любопытно, как мы смогли выжить ночью, а нам было интересно, почему они решили сюда придти на целых полчаса раньше обычного времени открытия врат. За разговорами время пролетело очень быстро. Стражники охали и ужасались, слушая о наших приключениях. Потом они в свою очередь рассказали о том, как мама Милы весь вчерашний вечер выла на всю пещеру, требовала от всего племени идти искать малышей. Она дошла даже до вождя. Вождь спокойно ей ответил, что не будет рисковать выживанием племени, и что если она так беспокоится о своём ребёнке, то ей стоило самой остаться на ночь в пещере Последнего Приюта, а не прятаться в основной пещере. Она замолчала, но только до утра, а утром возобновила крики снова. На этот раз её поддержали мамы других малышей, и вождь разрешил открыть врата на час раньше. Выйдя наружу, стражники заметили, как гарпии кружат над пещерой Последнего Приюта, и приготовили гарпиям маленькую засаду. Они отсиживались в лесу, пока гарпии не решили приземлиться. Как только гарпии приземлились, они рывком преодолели расстояние от леса до пещеры (следом за ними бежала мама Милы и ругала их последними словами за то, что они такие неловкие и не могут подстрелить летающих чудовищ). Это чуть было не стоило им жизни — другие гарпии закидали их тяжелыми камнями. Никто не пострадал только чудом.
Мама Милы, которая всё еще подвывала в углу и вроде бы не слышала рассказов, на этом моменте прервалась и чётким голосом сказала:
— Да, вы глупые и бестолковые, нескольких птиц не можете подстрелить! — после чего продолжила плакать и подвывать. Стражники встретили её слова громким хохотом.
Вскоре гарпии устали и улетели. Стражники срубили носилки для дедушки Марикона, подхватили носилки с детьми, и вскоре мы были в пещере. Другие женщины при виде своих детей устроили рёв не хуже мамы Милы. Когда я вошел в нашу пещерку, мама спросила: