Солнечный мальчик
Шрифт:
Как во сне, он выбрался из кресла, отдал в окошко кассы полтинник, получил сдачу и вышел.
Мамы на почте не было. Перепуганный Вовка бросился в коридор, выскочил на привокзальную площадь — мамы нет! — вернулся в здание и, наконец, выбежал на перрон.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
ОДИН
Чёрный пёс
На перроне и на путях было пустынно. Одинокий паровоз медленно тащил по дальнему пути платформу.
Перешагивая через рельсы, прямо на Вовку шёл здоровенный чёрный пёс. Он перепрыгнул через последний рельс и очутился на перроне.
Вовка попятился.
Заметив, что мальчик его боится, пёс зарычал. Шерсть на его загривке поднялась дыбом.
Вовка начал медленно отступать. Он отступал до тех пор, пока не упёрся спиной в вокзальную стену.
Пёс шаг за шагом преследовал его. Видя, что Вовка остановился, пёс оскалил зубы и, готовясь к прыжку, присел на задние лапы.
Вовка закрыл лицо руками… «Сейчас!..» Но тут послышался глухой удар, собачий визг и звуки удаляющихся прыжков.
Вовка отвёл руки от глаз. По перрону удирал, поджав хвост, чёрный пёс. Мальчишка в замусоленной школьной куртке, без фуражки, швырял вслед ему обломки кирпича.
Швырнув последний камень, мальчишка сунул в рот два грязных пальца и пронзительно засвистел.
Пёс взвыл и, как ошпаренный, метнулся за угол.
— Испугался, головастик? — добродушно спросил мальчишка, поворачиваясь к Вовке. — Ты откуда?
Вовка промолчал.
— Ишь ты, ботинки какие у тебя фасонистые! — сказал мальчишка, с любопытством разглядывая Вовку. — Из города, что ли?
— С самолёта…
Мальчишка присвистнул.
— Вон как! А здесь ты с кем?
— С мамой.
— Где она?
— Не знаю.
Мальчишка сразу сообразил, в чём дело. Задав ещё несколько вопросов, он предложил:
— Пошли, мать поищем. Тебя как зовут?.. Вовкой? А меня, — он почему-то хитро подмигнул, — Григорием. Айда!
На вокзале Вовкиной мамы нигде не оказалось.
Однако около автобусной остановки им сказали, что молодая женщина, которая ищет сына, пробежала полчаса назад по улице.
— Во-он туда!
— Пошли и мы! — предложил Григорий. — Здесь и до базара недалеко. У нас кто потерялся — всегда на базаре ищут! У тебя деньги есть?
Вовка показал гривенник.
На базаре кипела шумная разноголосая толпа. Старые покосившиеся лотки были завалены картошкой и рыбой
Мамы не было.
На гривенник купили стакан мелких, как семечки, смолистых орехов. Щёлкая их, выбрались из толпы и незаметно, узенькими немощёными улочками, вышли на берег реки.
Вода в реке оказалась холодной как лёд и очень прозрачной. В ней хорошо были видны каждая песчинка на дне и булавочные мальки, танцующие над песком.
Мальчики сели верхом на гранитные тёплые от солнца камни.
Говорил и спрашивал один Григорий. Вовка односложно отвечал.
Кожаный
Григорию скоро надоели вялые Вовкины ответы.
— Знаешь что, — решил он, — пойдём сейчас ко мне.
— А мама?
— Найдём. Я тут рядом — в Курятне.
Курятней назывался старый посёлок, который ютился между базаром и стройкой на окраине нового, выросшего вместе с гидростанцией, города.
Дом Григория стоял в середине посёлка.
— Заходи, никого нет, — пригласил Григорий, когда ребята подошли к дому. — Мамка на линии — пути чинит… У тебя отец есть? — неожиданно спросил он.
— Нет.
— И у меня. Твой что, тоже сбежал?
Вовка вздрогнул. Так вот, оказывается, как бывает! Он начал было подыскивать ответ, но Григорий ответа и не ждал. Проведя Вовку коридором в тёмную полупустую комнату, он быстро обшарил в ней все углы.
— Пожрать даже нечего, — проворчал он. — Что делать будем?.. Может, продадим чего, а? Ну-ка, покажи штиблеты…
Он с видом знатока поколупал ногтем подошву.
— Хороши… Десятку дадут!
Вовка не успел опомниться, как он сгрёб ботинки, а взамен выбросил из-под кровати вдребезги разбитые башмаки.
— Бери. Почти новые!
Григорий ушёл. Вернулся он через полчаса, довольный, с лоснящимися губами и большим свёртком в руках. В свёртке оказались две буханки хлеба, колбаса и банка зелёного повидла.
— Живём! — веселился Григорий. — Налетай, на всех хватит!
Ребята начали есть, ломая хлеб и доставая повидло ложкой прямо из банки.
В дверь кто-то постучал. В комнату вошёл мужчина.
При взгляде на него Вовка вздрогнул: «Кожаный!»
Перед ним стоял пассажир, документы которого проверял в аэропорту милиционер. Кожаное пальто, кепка…
— Кто это у тебя? — спросил вошедший Григория.
— Это, Пал-фанасич, мальчишка один. Мать потерял. Приезжий.
Кожаный внимательно оглядел Вовку.
— Потерялся, значит? Нехорошо это, нехорошо… Дело у меня к тебе, — обратился он снова к Григорию. — Всё то же, старое…
— Пал-фанасич, сами знаете, мне теперь никак, — быстро и жалобно взмолился Григорий.
— Знаю, а надо… Так… так… А мальчишка — приезжий, значит?
Кожаный помолчал и не торопясь вышел вместе с Григорием за дверь.
Когда они вернулись, Гришка был чем-то озадачен.
— Вижу, парень, — обратился Кожаный к Вовке, — что надо тебе помочь. Сделаем так: мамашу твою я найду и приведу. Скажи только её имя, фамилию. Сам здесь пока побудь, поживи у приятеля. А завтра ко мне с утра приходите. Прямо на работу… Ну. счастливо оставаться, ребята!