Солнечный мальчик
Шрифт:
Вовке вся эта кутерьма нравилась.
— Скоро! — таинственным шёпотом сообщал он Мурзику, присев в сарае над ящиком. — Едем в Иркутск! Ешь на дорогу больше!
Еж недовольно пыхтел и отворачивал мордочку от капустной кочерыжки.
— Полетим самолётом. Сверху всё-всё увидим. Горы, леса. Мама говорит, самый интересный лес — дремучий. А на аэродром поедем в автобусе!
Автобус — это было лучше всего. Три мечты, три заветных желания давно уже томили Вовку:
первое — прокатиться в автобусе;
второе — познакомиться с настоящим моряком;
третье — постричься с одеколоном.
Мечты начинали сбываться.
Дом пустел. Одна за другой исчезали привычные вещи. Диван, на котором он сидел вечерами. Стол, за которым рисовал. Кровать, под которой скрывался таинственный мир чемоданов и пыльных старых книг.
К концу недели обе комнаты стояли пустые.
Из далёкого Иркутска пришло, наконец, письмо, которое странно называлось «Вызов».
Можно было ехать.
Как быть?
В дорогу мама купила Вовке скрипучие жёлтые ботинки и клетчатую куртку с «молнией». Но радость покупки сейчас же была омрачена двумя неприятностями.
Первая случилась в парикмахерской.
— С одеколоном! — шёпотом попросил Вовка мастера.
— Нет, нет, нет! —услышала и вмешалась мама. — Мал ещё. Вырастешь, — тогда. А сейчас — десять копеек с чёлкой — и марш из кресла.
Вторая неприятность произошла дома.
Проверяя уложенные в дорогу вещи, мама обнаружила среди чемоданов обвязанный накрест верёвкой ящик.
— А это что? — удивилась она.
— Мурзик.
— Ежа в Сибирь? Да там своих девать некуда! Отнеси в огород.
Мама сняла крышку и перевернула ящик на бок. Из ящика выкатился Мурзик.
Десять минут спустя Вовка сидел в огороде на грядке и думал: как быть?
Расстаться с Мурзиком было невозможно. Он уже ел из рук, позволял щекотать себя спичкой между иголками и понимал почти все человеческие слова.
Надо было что-то делать.
Когда мама ушла заказывать билеты, Вовка вытащил из кучи приготовленных в дорогу вещей круглую картонку с маминой шляпой, вынул шляпу, запихал её в чемодан и, постелив на дно картонки бумагу, посадил туда Мурзика.
Автобус
Автобус с пассажирами, едущими на аэродром, остановился недалеко от дома. Вовка, млея от восторга, забрался на пахнущее клеёнкой сиденье и уселся у окна. Круглую картонку он поставил себе в ноги. Мама села сзади.
Шофёр дал сигнал: «Би-бип!» — и машина тронулась.
Качнулись в голубом небе облака. Качнулся и уплыл назад дом, наклонилась и потекла за стеклом изрытая стройкой улица. Один за другим замелькали пёстрые заборы.
Всё сразу стало необычным. Жизнь начинала течь по-новому.
Какой она окажется?
Белые облака ползли по небу вопросительными знаками.
Путешествие началось.
Дремучий лес
Автобус проехал улицей, выбрался из посёлка и, переваливаясь с боку на бок, поплёлся по дороге. Показалась кучка деревьев.
— Мама, это и есть дремучий лес? — тотчас же спросил Вовка.
— Ты о чём? — удивилась мать. — Это берёзки.
— А вон там?
— Орешник.
Но Вовке не терпелось. Каждые пять минут он вскакивал и спрашивал:
— А это дремучий?
— Дремучий! — не выдержала, наконец, мама. — Дремучий. Сиди, егоза, смирно!
Вовка хотел было спросить, почему в дремучем лесу стоит ларёк с квасом, но не решился.
Что больше миллиона?
Наконец пыльный автобус выбрался с просёлка на асфальт.
Начались ленинградские пригороды.
Розовые, зелёные, голубые домики стайками побежали за окном.
Толстая пассажирка в цветастом платье, которая сидела рядом с мамой, наклонилась к ней и спросила:
— Вы, милочка, до Иркутска?
— Да.
— Очень удобно. Как сядете, так до самого Иркутска и долетите. Залезете в самолёт и можете спать. Я всегда сплю.
— До Иркутска, кажется, тысяч шесть километров?
— Четыре тысячи.
Толстая пассажирка вздохнула и уселась поудобнее.
— Мама, тысяча — это, правда, много? — шёпотом спросил Вовка.
— Много.
— А миллион больше?
— Больше.
Пассажирка, хотя её никто не спрашивал, пояснила:
— Миллион — это тысяча тысяч. Очень, очень много. Я думаю, что больше миллиона ничего нет.
Вовка прижался носом к окну и затих. Толстая пассажирка ему не нравилась.
Немного погодя он вызывающе громко объявил на весь автобус:
— А я знаю, что больше миллиона.
— Что? — удивилась пассажирка.
— Несчитанное количество!
Жёлтая сумка
В аэропорту было людно.
Мама перетащила чемоданы из автобуса в зал ожидания, заняла очередь сдавать багаж.
Очередь медленно подвигалась. Вместе с нею ползли чемоданы.
Вовке сначала понравилось со стуком двигать их по кафельному, в пупырышках, полу, но потом надоело. Он сел на диван и стал рассматривать пассажиров.
В нескольких шагах от мамы стоял человек в кожаном пальто, кожаных сапогах и кожаной кепке. У ног кожаного человека стояли чемодан и жёлтая сумка. В зале послышался шум.
Вошли два милиционера и стали пробираться сквозь толпу, внимательно присматриваясь к пассажирам.
Хотя милиционеры были вежливые и говорили каждому «простите», Вовка понял: кого-то ищут.