Солнечный свет
Шрифт:
Хиона же с беспокойством посмотрела на герцога и тихо проговорила:
— Он дает Клэрибел уроки верховой езды.
— Спасибо.
Герцог удовлетворил свой интерес: кажется, это именно то, что он и предполагал.
В лунном свете изящная фигурка девушки казалась почти эфемерной. В своем сером платье она была как бы частью теней, и лишь блеск глаз выдавал в ней живое существо.
— Спокойной ночи, Хиона. И прошу вас: позаботьтесь о себе до понедельника, нам предстоит долгий путь. Я бы не
— Нет, ничего подобного не случится! — поторопилась ответить девушка. — Спасибо вам за сандвичи.
— Надеюсь, очень скоро их у вас будет сколько душе угодно!
Он быстро скрылся между деревьями, и девушка вглядывалась в темноту до тех пор, пока шаги его не стихли. Потом она снова опустилась на поваленное дерево и долго еще смотрела вниз, на долину, залитую лунным светом, и молилась, молилась, чтобы план герцога удался.
Протанцевав до зари, гости разошлись по спальням, лишь когда погасли звезды, и на следующее утро все спали долго.
На прогулку верхом герцог отправился на час позже обычного, хотя проснулся довольно рано. На него сразу нахлынули мысли о Хионе, сэре Джарвисе и Люсьене, который час от часу все более привязывался к Клэрибел.
Однако никто не мог и подумать, что герцога занимают какие-то проблемы, — так легко и непринужденно он присоединился к мужчинам за завтраком. Большинство из них пили бренди. У стены на столе в серебряных блюдах и в жаровнях дымилось горячее. Но есть не хотелось.
— Ты потрясающе выглядишь, Алверстод, — заметил один из друзей, садясь за стол.
— А ты бы пил поменьше и тоже бы выглядел. Ведь не хуже меня знаешь: утро требует платы за каждый выпитый вечером стакан.
— О, знаю, — простонал тот, — но без рюмочки, как без лекарства, невозможно проснуться…
Герцог, как обычно, хорошо позавтракал, выпил две чашечки кофе и пошел узнать, нет ли газет. Дворецкий в холле сообщил, что они на столе в библиотеке. К счастью, библиотека была пуста.
Познакомившись с отчетами из парламента и новостями со скачек, герцог почти закончил шуршать страницами, когда в комнату вошел сэр Джарвис.
— Я узнал, что вы здесь, и пришел сообщить: мы собираемся пойти на конюшню. Мой человек объезжает нового жеребца. Превосходный скакун, я уверен, не оставит вас равнодушным.
Герцога это заинтересовало, и он без лишних вопросов пошел следом за сэром Джарвисом.
Когда они оказались рядом с загоном, сэр Джарвис приказал ожидавшему их мужчине:
— Выведи Руфуса, Джейк, а мы посмотрим, как ты им управляешь.
Герцог, услышав интересующее его имя, стал больше наблюдать за мужчиной, чем за лошадью.
На вид Джейку Хантсмэну было чуть больше тридцати, был он приятной наружности, но держался слегка
Руфус же оказался жеребцом весьма буйного нрава, он не раз пытался сбросить седока, но безуспешно: Хантсмэн был опытным наездником. Правда, герцогу показалось, что Джейк слишком часто охаживает коня кнутом и впивается шпорами в его бока, желая подчинить себе молодую лошадь. Минут двадцать они наблюдали за этим поединком, пока сэр Джарвис не забеспокоился: не скучно ли гостю? И предложил:
— У меня есть еще несколько лошадей, достойных вашего внимания. Вчера они были на пастбищах, а сегодня их пригнали. Хотите взглянуть?
— Мне кажется, вы желаете вызвать во мне зависть, — засмеялся герцог.
— Наоборот, я заинтересован в нашем сотрудничестве.
«Интересно, что бы ответил сэр Джарвис, скажи я ему, что сотрудничать с ним — все равно что с дьяволом», — с издевкой подумал герцог Алверстод. Но вместо этого произнес туманную фразу:
— Всегда интересны новые идеи… — И сразу сменил тему — спросил сэра Джарвиса, какую лошадь он намерен выставить на скачках в Аскоте.
Для герцога день длился бесконечно, часы тянулись слишком медленно. А Люсьен тем временем все больше привязывался к Клэрибел. Они сидели, болтали, днем отправились кататься в одном из фаэтонов сэра Джарвиса. За ужином виконт сидел справа от Клэрибел, она внимала ему, даже не пытаясь перемолвиться хотя бы словом с соседом слева. После ужина некоторые гости вышли на террасу, а герцог сел за карточный столик и делал в игре большие ставки, пока один из противников не бросил карты на стол и не воскликнул:
— Тебе чертовски везет, Алверстод! А я чертовски хочу спать. Так что я пошел.
— И я тоже, — поднялся из-за стола партнер герцога. — Староват я для таких поздних игр.
Дамы выглядели не столь свежо, как накануне вечером, они тоже утомились и многие из них направились к лестнице, ведущей в спальни, неся перед собой золотые подсвечники с зажженными свечами.
Хибберт уже ждал герцога в его спальне, но, когда хотел помочь хозяину снять вечерний костюм, Алверстод удержал его:
— Хибберт, мне необходимо, чтобы ты узнал, как незаметно пробраться к конюшне.
— Подождите немного, ваше сиятельство. — И Хибберт ушел. Вернулся он минут через десять.
— Идемте, ваше сиятельство.
Герцог молча последовал за Хиббертом по коридору, в котором большая часть свечей уже была потушена, затем — вниз по узкой лестнице на первый этаж. Хибберт откинул засов двери, повозился с замком и открыл дверь, выпуская герцога.
— А вы найдете дорогу обратно, ваше сиятельство?