Солнечный удар
Шрифт:
– Почему?
– Я же тебе объясняла, в другое место пойдет искать.
– Кого?
– Ее - любовь.
Эпилог
В участковом пункте милиции было жарко и душно. Полынцев чувствовал себя гусем в раскаленной духовке. Маленький кабинет медленно пропекал его распаренное тело до румяной кожицы. Расстегнув ворот рубахи, он со вздохом захлопнул служебный журнал, откинулся на спинку стула. Надоело. Тяжело после отпуска входить в колею. Такое
Такая возможность незамедлительно представилась. Телефонный звонок истерично взвизгнув, залился стервозным писком.
– Полынцев слушает.
– Андрюха, е-мое, с приездом!
– раздался в трубке радостный бас коллеги Фокина.
– Поздравляю тебя с выходом на службу! А мы тут ждем, не дождемся, когда позовешь курортные фотки разглядывать.
– В пятницу вечерком подтягивайтесь, посидим, чайку попьем.
– Заметано! А чего такой кислый - простыл?
– Почему простыл?
– Ну, я в том смысле, что девчонки там местные, говорят, все насморком болеют, климат такой, ага. Семенов в прошлом году, по-приезду оттуда, месяц из вендиспансера не выползал.
– Да нет, здоров я. Не с чего было.
– Как это не с чего? А на фиг ездил?
Тут самое время было сказать: 'Раскрывать преступления', но пожалел себя, не стал хвастать ослиными ушами.
– Ну как, на фиг? Отдохнуть, на людей посмотреть.
– А чего тогда грустный такой, не влюбился часом?
– гоготнул Фокин.
– Пока не знаю, - честно признался Андрей.
– Ага, стало быть, в точку я попал. Значит так, к пятнице, что б все знал и друзьям подробно рассказал! Как понял меня, прием?
– Понял вас хорошо, к указанному сроку буду готов.
– Ну и добренько, - кхекнул приятель.
– До связи.
– Счастливо, - буркнул Полынцев, опуская трубку.
Полминуты посидев, он достал из стола черную кожаную папку. Порывшись в ее пухлом брюхе, вытащил на свет новенькую записную книжку с надписью 'курортный блокнот' на обложке. Листая страницы, снова взялся за телефон...
* * *
Юля, вернувшись после работы домой, без особого аппетита поужинала и прилегла на диван, почитать журналы. Месяц в руки не брала - нужно было срочно наверстывать упущенное, вливаться в русло последних событий. Отпуск закончился, начались пыльные будни: встречи, интервью, полосы, материалы и прочая газетная рутина. Куда деваться - отдых долгим не бывает.
– Ты почему посуду за собой не вымыла?
– послышался из кухни недовольный голос матери.
– Кому оставила?
– Ну, мам, я не успела, у меня дел по горло.
– Я вижу твои дела - на диване с журналами валяться. А за домом кто смотреть будет, я, старуха?
– Какая же ты старуха, - подхалимским тоном прощебетала Юля.
– Тебе еще до пенсии, как до луны пешком.
– Лень вперед тебя родилась, доченька, - вздохнула мать.
– Ну, ничего, попадется муженек крутого нрава, запрыгаешь перед ним зайчиком.
– Что-то ты перед отцом не слишком высоко прыгала.
– Потому и бросил, что невысоко. А сейчас, рада бы, да не перед кем. Ты лучше скажи, почему тебе кавалеры после отпуска не названивают. В прошлом году не успела приехать, они уже все телефоны оборвали. Или не познакомилась ни с кем?
– Да ухаживал там один чудак, все большую любовь искал.
– Нашел?
– Не знаю, у меня не было.
Из кухни выглянула точная Юлина копия предпенсионного возраста.
– И, слава Богу. Прикипишь сердцем к какому-нибудь малохольному и будешь потом всю жизнь маяться. Мужа надо выбирать не по любви, а по состоятельности, по положению. Это самый правильный расчет - всегда будешь одета, обута, накормлена. А с этими искателями - одна беда.
– Да знаю, я мам, знаю.
– И красотой пользуйся, пока молодость позволяет. Это сильное оружие.
– Тоже знаю.
Мамаша удовлетворенно крякнула.
– Вот и молодец. А почему тогда квелая? Позагорала, отдохнула - летать должна, песни петь.
– А вот этого, уже не знаю! Что-то не летается мне и не поется. Иди давай, не мешай работать, у меня дел невпроворот.
Когда мать вновь загремела посудой, Юля взяла в руки глянцевый журнал. На первой странице красовалась яркая курортная фотография. Пальмовая аллейка, нарядная беседка, целующаяся парочка. Душа тоскливо заныла. Невеселый какой-то в этом году отдых получился, безрадостный. И, спрашивается, по чьей вине? Кто его таким противным сделал? Вот именно. Достав из сумочки записную книжку с надписью 'курортный блокнот', она протянула руку к телефону...
* * *
Длинный гудок на третьем куплете стих, и после секундной паузы в трубке послышался мягкий женский голос.
– Слушаю вас.
– ...
– Говорите же, я слушаю.
– Привет, Вика, это Полынцев.
– ... Привет, Андрюша.
– Что, зря позвонил, да?
– Нет, рада тебя слышать...
* * *
Юля уже четвертый раз набирала далекий сибирский номер. Но лишь короткие гудки были ей собеседниками. Занято, - твердили они без устали.