Солнечный ветер
Шрифт:
Я сварил в турке эфиопскую арабику, основательно залил ее молоком, добавил две чайные ложки сахара и с удовольствием сделал большой глоток. Горячая сладкая жидкость ласковым комком провалилась по пищеводу в желудок и отдалась там теплом, щедро испуская кофеиновую бодрость. Вот это я понимаю живительный напиток, не то что ваше холодное пиво.
– Где все? – сев рядом я заглянул в компьютер. Антон перелистывал страницы МГУ, посвящённые экзаменам
– Ребят на работу вызвали, Катя со Светой поехали к университету, там народ тусуется в ожидании отбора.
– А ты остался выбирать кем быть в новой жизни? – кивнул я на монитор.
– Херовато мне после вчерашнего, – вздохнул он. – Да и ты тут опять же дрыхнешь.
Я допил кофе, покурил и сел с ним рядом смотреть на телефоне вакансии в Москве. Обновил резюме, исправил опыт работы, место жительства, город в котором хочу работать, и, не мудрствуя лукаво, нажал кнопку подбора подходящих вакансий по параметрам моего резюме. Результат сразу же меня озадачил: вместо ожидаемых шести-семи тысяч автомат выдал семьсот вакансий. Как и предполагалось при таком подборе, почти все они довольно отдаленно относились к моему профессиональному опыту, но где-то на двухсотой строке, не оставив ни одного отклика, я понял, что выбирать особо не приходится.
Перечитав условия и требования к очередной вакансии я с беспокойством посмотрел на часы, вспомнив что в шесть завершается срок подачи заявок на колонизацию. Почему-то время для принятия решения для меня спрессовалось в эти тридцать минут, и вдруг я не был уверен в том, что это такая уж плохая идея – на кораблях пришельцев улететь к незнакомой планете. И хоть там жизнь будет расписана на годы вперёд, знать, что ты делаешь это во имя всего человечество – воодушевляет. Это не менеджером по продаже электроники работать в соседнем магазине. Но если отбросить воодушевление, ничего кроме неизвестности и пожизненной тоски по Земле, колонистов на Малари не ждало.
Спрятав желание зайти на сайт Миграционной и зарегистрироваться глубоко внутрь себя, я с тяжелым предчувствием надвигающейся безработицы стал откликаться на все, что, хотя бы отдаленно мне подходило. Я загрузил список заново и только тогда заметил даты публикаций вакансий: все они были здесь выложены до события во Франции. Свежих не было ни одной. На пятой сотне списка у меня уже было штук шестьдесят откликов, и я был полон уверенности отработать этот список до конца, но Антону позвонила Катя.
– Да, – ответил он тут же. – Да ладно! Уже? Сейчас обновлю!
Он кинулся к ноутбуку, нажал несколько кнопок и торжествующе посмотрел на меня.
– Что? – мне немного передалось его волнение и я отложил телефон.
– Мы все прошли отбор, кроме Сереги, – он глядел не меня стеклянными глазами. Ещё через секунду он развернул ко мне экран: – Смотри на списки, все пятеро.
Почему пятеро, подумалось мне, Серегу ж не взяли, и я с подозрением всматривался в списки незнакомых мне людей, пока не увидел. Сторожнев Артем, сразу за Сторож Анатолием.
– Ты подал заявку? – изменившимся голосом спросил я Антона, не отрывая взгляд от монитора.
– Ты сам, – он пожал плечами. – Вчера, как и все. Не помнишь?
Я не помнил. Но где-то в душе был скорее рад, чем удивлён. Гнетущее чувство беспокойства, оставшееся от тревожного сна, многократно усиленное открывшейся мне очевидной тщетностью попыток поиска нормальной работы в сложившихся обстоятельствах, отступили. Я осознал, чего я на самом деле хочу – быть там, в новом мире, и перестать хвататься за обломки старого.
– Круто, – только и выдавил я из себя.
– Собирайся! – Антон резко захлопнул ноутбук и выскочил из-за стола.
– Куда? – опешил я.
Он одним движением смел объедки со стола в мусорное ведро и отправил туда же недопитое пиво.
– В МГУ, девчонки там, не забыл? И ты за рулем, раз уж не пил.
На улицах снова царил легкий хаос, издалека контролируемый силами правопорядка. Люди были везде: на тротуарах, в скверах, на площадях, на проезжей части, то там, то здесь стоял полицейский автобус и десять-двадцать омоновцев с автоматами. Мы медленно объезжали то ли митингующих, то ли празднующих молодых людей, и до нас доносились совершенно разные настроения. Кто-то требовал отпустить каких-то заложников, кто-то хотел войны с чарами и предлагал выдворить их за пределы планеты, кто-то опять обвинял власть. И только на подъезде к Воробьевым Горам мы увидели тех, кто встретил весть о возможности колонизации с энтузиазмом. Мощная человеческая толпа разочарованно шагала нам навстречу мешая проезду, и ещё большее количество людей осталось там, возле главного корпуса университета, в надежде все-таки отыскать свою фамилию в списках. Мы бросили машину на парковке и дальше пошли пешком.
Конец ознакомительного фрагмента.