Солнечный зайчик
Шрифт:
– Самый младший у нас Ленуська. – усмехнулся отчим – А Юра у нас мозговой центр. К тому же он до сих пор всё правильно говорил, я полностью согласен. Премию, конечно, хотелось бы побольше, но тут как бы жадиной не прослыть, сами понимаете.
Все присутствующие опять рассмеялись.
***
Уже поздно ночью, по дороге из туалета, я услышал, как отчим расспрашивал приезжих:
– При сыне было спрашивать неудобно, но всё-таки, какая будет премия?
– Выплата будет немалая, по нашим меркам – ответил Валерий Константинович – нужно ещё будет посчитать, но никак не менее пяти-семи
– Это, как сказать, мужики… Ещё один человек чертежи готовил, много дельного подсказал, ему как?
– Ну, как? Я так думаю, что выплата будет в половину от авторских, а процента с серии ему не положено, уж не обессудь.
– Ага… Самое малое две с половиной тысячи… Дак это, совсем даже неплохая сумма. Завтра Давида Иосифовича порадую. Он вообще взялся помогать задарма. Говорит, мол, студенчество вспомнил, в радость ему творчеством заняться. Только не подведите, мужики.
– Ты не волнуйся, Владимир Алексеевич, не обманем. Тут понимаешь, такое дело, такой товар, он не только в нашей стране нужен во всех больницах, а их у нас немало. А расширим производство, так и за рубеж начнём поставлять, а это уже валютные поступления, большая помощь стране.
– Вы только за рубеж не в ущерб нашим делайте! А то знаю, как на экспорт, так конфетку, а как своим – гамно на палочке.
Собеседник отчима досадливо крякнул, видимо стрела попала в цель, но ругаться не стал, а с достоинством ответил:
– На нашем заводе продукция всегда была высшего качества. Рекламации случались, не без того, но эксплуатационники никогда не были в обиде.
– Не обижайся, Валерий Константинович, ты же понял о чём я. – примирительно сказал отчим.
И я отправился спать.
***
Через день после отъезда, к вечеру, вслед за отчимом, на «козлике» ГАЗ-69, приехал носатый, с обильной сединой в чёрных волосах, мужчина лет шестидесяти.
– Здравствуй Юра, меня зовут Давид Иосифович Осетинский, я работаю с твоим отцом.
– Очень приятно, Давид Иосифович. Спасибо Вам за прекрасно выполненные чертежи.
– Это тебе спасибо, Юра! Я с таким удовольствием работал над чертежами, как будто в юность, в Бауманку 34 вернулся! У меня к тебе дело.
34
Бауманка – МВТУ имени Баумана. Один из лучших технических ВУЗов в СССР и в мире. Расположен в г. Москва
– Всё что в моих силах сделаю. – кивнул я.
– Ты сшил своему отцу отличный костюм на работу. Сшей мне тоже, не откажи старику! Я уже и ткань привёз. Заплачу – сколько скажешь, даже больше. Только чтобы и надписи были.
– Какие надписи?
– А как у твоего отца – «Троебратское АТЭП» 35 , так же, как и у него на груди и на спине. Очень хочу на совещании в области перед коллегами покрасоваться. Пусть знают наших!
– Сошью, не вопрос. Сейчас мерки снимем, послезавтра к вечеру получите комплект: джинсы, джинсовая куртка, жилет и бейсболка. Как лучше сделать надписи: набить краской или как у отца, аппликацию?
35
АТЭП – автотранспортное эксплуатационное предприятие.
– Юра, сделай точно, как у твоего папы.
– Как скажете, Давид Иосифович. Сразу скажу: денег не предлагайте, с вас не возьму. Договорились? Мне для хорошего человека сделать тоже в радость.
– Договорились.
В условленное время Давид Иосифович явился получать заказ. Явился не с пустыми руками: в большом бумажном пакете была коробка с пирожными и коробка конфет.
Я выложил перед ним заказ, а сверх заказа ещё овчинный жилет, крытый джинсой и зимнюю бейсболку, отороченную шкуркой нутрии. На всех вещах красовалась красная с белым кантом аппликация: «Троебратское АТЭП».
– Эх, Юра, не утерплю: сразу тут переоденусь. Ты не против?
– Разумеется не против. Разве что меховым вещам придётся подождать до холодов.
Посмеялись над немудрёной шуткой.
Когда наш гость переоделся, и мама его пригласила за стол, уже во время ужина я внёс предложение:
– Давид Иосифович, а почему бы вам не организовать при АТЭП цех по пошиву спецодежды? Я предоставлю выкройки, и, если надо проконсультирую персонал.
Осетинский замер с недонесённой ко рту чашкой. Потом поставил её на стол, и провозгласил:
– Клянусь, Владимир и Таисия, вы самые счастливые родители в мире: у вас такой умный сын! Юра, а ведь ты прав! У нас в АТЭП работает чуть меньше тысячи человек, всем нужна спецодежда. – тут он усмехнулся – Только предвижу, что не на работу они будут ходить в такой спецовке, – Давид Иосифович погладил свой новый жилет – а в гости и на танцы.
– Ничего страшного! Пусть ваш цех выпускает спецовку двух видов: из ткани попроще, скажем, из диагонали, а джинсовую люди будут брать по себестоимости.
– Юра, жалко, что тебе всего шестнадцать лет!
– Семнадцать…
– Неважно! Всё равно несовершеннолетний. Я тебя начальником цеха без разговоров поставил бы. Хотя… – Осетинский задумался на минуту и повернулся к отчиму – Владимир Алексеевич, ты же учился в техникуме?
– Не закончил. Год не доучился, призвали служить в милицию.
– Это не страшно. Закончишь заочно. Возьмёшься организовать новый цех? Юра тебе подскажет если что.
– А справлюсь?
– Без сомнений. К тому же зарплата будет больше, чем у простого водителя, да и солиднее всё же. Ты мужчина авторитетный, отставной офицер, старший лейтенант милиции, с персоналом справишься. Юрий, а, сколько ты думаешь, должно быть работников в цеху?
– Давайте прикинем. В АТЭП работает около тысячи человек. Рядом оптовая база со своим автохозяйством, это ещё человек двести. Нефтебаза – человек двадцать-тридцать. Элеватор – все две сотни, на железной дороге по всем отделениям, не меньше полутора-двух тысяч. Считая по максимуму – три с половиной – четыре тысячи человек. Спецовка нужна всем, разве что надписи нужно делать разные. Чтобы обшить такое количество людей, надо не меньше двадцати швей, плюс двух-трёх закройщиков, ну и обслуга – слесаря-станочники, грузчики, кладовщик, электрик… Итого около сорока человек.