Солнышко моё
Шрифт:
Почти половину пути ехали подавленно и молча, пока на горизонте из-за дымки не начали вырисовываться горы. Поначалу невысокие и словно написанные полупрозрачной акварелью, но с каждым километром становящиеся всё более реальными, могучими, тянущимися друг за другом, постепенно заполняющими собой всё видимое пространство. Внезапно дорога уходит налево, предгорье расступается, и ты уже мчишься по горному серпантину, с каждым витком поднимаясь всё выше и выше, плавно и уверенно забираясь в глубь горного хребта. И вдруг за очередным поворотом перед тобой открывается настоящее чудо – огромное чистое небо, такое прозрачное, каким оно никогда не бывает там, внизу. Облака проплывают совсем близко, и, кажется, что можно запрыгнуть на облако и плыть на нём, как на ковре – самолёте. Горы внизу, горы сбоку, горы выше и в тоже время такой огромный простор, что дух захватывает от восторга и дальше ехать нет никаких
В такие моменты кажутся совершенно напрасными территориальные поиски легендарной Шамбалы. Стоя в горах, неиспорченных цивилизацией, один на один с дикой природой, одновременно ощущаешь себя мелкой песчинкой по сравнению с вечностью и в то же время, как бы это ни было парадоксально, осознаёшь себя не бренным телом, а Вселенной. Небом. Солнцем. Этим чистым воздухом, щедро разлитым между гор. Ты – ВСЁ! И ВСЁ становится ТОБОЙ. Только в горах можно так просто и ясно ощутить полное единство МИРА. Наверное, это и есть Шамбала. И найти эту таинственную страну можно только внутри себя. И найдёт её лишь тот, кто не разучился удивляться, понимать и любить…
В кемпинг на берегу Катуни успели приехать ещё засветло. Уютные домики стояли под вековыми соснами возле немыслимо бирюзовой воды. Казалось, что в горную реку добавили красителя, чтобы привлечь туристов и получить восхитительные рекламные фотографии. Друзья остановились в домике для гостей с большой верандой, гостиной и двумя спальнями.
– Любуйтесь, дамы, живописным видом, а мы, мужчины, займёмся бытом. – Иван подхватил сумки и понёс их в дом.
– Я сплю в гостиной, – заявил всем Сергей и, уточняя, добавил – Не люблю спать на кровати, на диване мне удобней. Так что, Сашенька, не уговаривай меня, придётся ночевать тебе одной.
– Ну, ты нахал! – Александра рассмеялась и погрозила пальцем своему ухажёру. – Я дверь шкафом подопру, так что даже не надейся на гостеприимство.
– А ещё окно есть, – Сергей хитро подмигнул. – Обожаю лазать по окнам, – и, подхватив Сашу на руки, понёс её брыкающуюся и визжащую в дом.
С наступлением темноты по всей территории кемпинга вспыхнули костерки. Зазвучали песни, гитары, плееры. Странно, но вся эта какофония не нарушала покоя и блаженного состояния расслабленности и неги. Густой, таёжный, пропитанный ароматами трав воздух, словно одеялом укутал пристанище туристов и слегка заглушил лишние звуки. Разношёрстные компании совершенно не мешали ни друг другу, ни окружающему миру. У каждого костерка была своя жизнь, и только иногда кто-нибудь переходил от одного пляшущего огня к другому. И у каждого костра незнакомцев встречали, как старых друзей. И всегда находились общие темы для разговора, общие любимые песни, лишний стакан и ложка, чтобы хлебать горячую наваристую похлёбку прямо из котелка. Лениво текла ночь и дарила всем своим гостям россыпи падающих звёзд. Такой звездопад можно встретить только в горах, вероятно потому, что чем ближе к звёздам, тем больше звёзд.
Выходные пролетели чересчур быстро. Ещё не вся рыба выловлена, не все песни спеты и не появилось ещё желание возвращаться в жаркий, душный город. Иван да Марья словно вернулись в прошлое и вновь чувствовали себя юными влюблёнными, словно у них снова настал медовый месяц. Сергей отчаянно ухаживал за Саней, и она на фоне всеобщей влюблённости заметно к нему потеплела. И хоть особо вольностей не позволяла, но, по крайней мере, и не отталкивала его, весело принимая знаки внимания. Дорога назад заняла, как всегда почему-то, меньше времени. Шоссе лихо наматывалось на колёса мощного автомобиля и вскоре друзья подъехали к воротам детского лагеря. Местность сложно было узнать. В будний день, когда они приезжали впервые, стояла тишина, покой, все дети занимались отрядными делами, никто не носился и не нарушал режима.
Сейчас же главные ворота выглядели как триумфальная арка в годовщину славной победы. Флаги, транспаранты, музыка. Куча машин на стоянке и чистенькие, прилизанные детки, гроздьями висящие на заборе и выглядывающие своих мам, пап, дедушек и бабушек. Самостоятельные шалуны вдруг вспомнили о своих семьях и, скучая, подсчитывали минуты до встречи с близкими. Каждый приближающийся звук мотора поднимал волну ребячьего волнения, которая, как прибой подкатывала к ограждению. Те счастливчики, чьё ожидание уже закончилось, уносились, а их место сразу же занимали новые встречающие. Вожатые пытались навести хоть какой-нибудь порядок в этом хаосе горящих глаз и бешено стучащих сердец, но это было совершенно бесполезным занятием. Броуновское движение взволнованной ребятни не поддавалось контролю и можно было лишь снимать самых отъявленных экстрималов
Выйдя из машины, Саша сразу же увидела в мозаике ребячьих голов два пушистых подсолнуха, машущих загорелыми руками. Они сразу же сорвались с места и побежали к яркому плакату, приветствующему гостей. Следом за ними в толпе то и дело мелькали белоголовые Коля и Оленька. Все трое мальчишек были ровесниками, а Оля младше их почти на два года, но Маша попросила поселить их в одном отряде и ей без проблем пошли на встречу.
– Вы видели распорядок родительского дня? – загалдели ребята.
– Ну, когда бы мы успели, мы ведь только что подошли, – засмеялись взрослые.
– Сначала знакомство с лагерем и игры…
– Потом обед…
– А тихого часа не будет, вместо него концерт, – наперебой кричали все дети сразу.
– А когда же мы с вами пообщаемся? – растерянно спросил Иван. – Личного времени в расписании нет?
– После концерта, до самого вечера, папуля, – проворковала хитрющая Ольга и нежно прижалась к отцу.
9 глава
Ранним утром в субботу Илья проснулся в замечательном настроении. В пятницу все дела уладились и в понедельник его уже ждали на новом рабочем месте. Профиль был всё тот же – реклама, только теперь не телевизионная, а наружная. Впрочем, настроение таковым было не из-за того, что он не остался безработным. Тут он как раз и не чувствовал особого удовлетворения. Так, работа как работа. Для средств на проживание, а не для души. Чего же хотела его неприкаянная душенька… Илья и сам не мог понять. Но он не особенно задумывался о какой-то мелкой неудовлетворённости. Илья решил, что пусть всё идёт своим чередом, а с душевными потребностями он разберётся позже. Настроение было великолепным просто от того, что утро солнечное и тёплое, кофе получился отменным, а ещё его ждала Катя. Он позавтракал, собрал рюкзак, надел шорты с майкой и отправился на вокзал. Любой вокзал, большого ли города или маленькой южной станицы, приводили его в состояние эйфории. Илья с детства любил просто так приходить на железнодорожный вокзал и стоя на мосту над рельсами, с замиранием сердца наблюдать за движением пассажирских и товарных составов. Ритмичный перестук колёс обещал сказочные путешествия и новые знакомства. Он никогда не уставал в поезде и всегда авиаперелётам предпочитал железную дорогу. Самолётами он пользовался только в случае крайней необходимости. И сейчас перед ним даже не стояло выбора – автобус или электричка. Он уверенно двинулся в сторону станции пригородных поездов.
В переполненной дачниками электричке Илья не стал проходить в вагон, а остался в тамбуре, глядя в окно на пробегающий мимо пейзаж. Его не пугала перспектива провести ближайшие полчаса стоя на ногах. Жара ещё не наступила, и после хорошего кофе Илья чувствовал себя энергично и бодро. Спустя короткое время он уже шагал через сосновый бор, по знакомой с детства тропинке. В этом лагере он и отдыхал, и работал не одно лето вожатым, пока не ушёл из театра, решив навсегда завязать с танцами. Подойдя к лагерю, он позвонил Катерине, узнал, что они на их старой поляне и, не заходя в ворота, повернул направо и пошёл в сторону раздающихся издалека весёлых, детских голосов.
Сосны расступились и, на залитой солнцем поляне, Илья увидел большой индейский вигвам. Перед его входом квадратом лежали брёвна и на них восседали тридцать весёлых человечков во главе с Катериной и Петром. Все головы украшали разноцветные перья, на шеях висели ожерелья из природных материалов и краше всех, конечно же, был Петро. На нём красовался самый настоящий головной убор вождя. С цветастыми лентами и бусами, свисающими вниз по плечам и спине. Катька с ним о чём-то оживлённо спорила, махала руками, и присутствия Ильи пока что никто не замечал. А он всё стоял за кустом акации с созревшими свистульками и наслаждался открывшейся перед ним благодатью. Захотелось нацеплять в волосы побольше перьев, разукрасить лицо гуашью и пронестись с дикими воплями вокруг вигвама. И он знал, что никто не удивится и не осудит его за столь бессмысленный поступок, а, напротив, подскочат и станут носиться вместе с ним, издавая победные визги. И даже разумная и рассудительная Катерина вместе с вождём племени Петром Петровым не смогут остановить этого безобразия. И ещё ему вдруг очень захотелось, чтобы этот вигвам, оказался тем самым, что на этом месте много лет назад построил он, Илька, вместе со своими друзьями. Сосны были всё те же, та же акация, те же запахи хвои и трав, даже то же самое кваканье лягушек на соседнем озерце. Лишь Илья никак не мог почувствовать себя тем мальчиком, который строил вигвам. Поэтому, соблюдая все условности взрослой жизни, он спокойно вышел на поляну, поздоровался и представился по всей форме – Илья Владимирович, ваш гость на два дня, – и с лёгким поклоном добавил – Надеюсь, мы найдём общий язык.
Конец ознакомительного фрагмента.