Соломоново решение. Трудный выбор
Шрифт:
Мысль о том, что можно забрать Макара себе, даже не приходила ему в голову. Как бы там ни было, но отнять ребёнка у матери решится не каждый. Агнетта тогда совсем сойдёт с ума и ещё неизвестно, что может выкинуть....
В какой-то момент Евгения Михайловна прервала свой рассказ и остановилась. Лариса, которая всё это время слушала, затаив дыхание, и не перебивала, даже цокнула с досады, проявляя недовольство из-за вынужденной паузы.
— Ну вот, снова на интересном месте. А что было дальше?
— Прошу прощения, но я немного выдохлась, да и в горле пересохло. Сейчас
— Ладно, тогда я пока заварю, а потом снова продолжим.
— Вы ещё не устали меня слушать, Ларочка? Может спать хотите?
— Нет, теперь я точно не усну, пока не узнаю, чем дело кончилось. Боюсь, что ночи нам не хватит.
— Не переживайте, постараюсь успеть.
— Хотелось бы ещё узнать о судьбе второго ребёнка, настоящего сына Немирова.
— Я обязательно расскажу обо всём, тем более, что про выкрутасы Агнетты мне больше сказать нечего.
— Неужели она ни разу не вспоминала про того, кого оставила в роддоме?
— Почему же не вспоминала? Но об этом чуть позже.
После кратковременного перерыва, рассказ продолжился. На сей раз Евгения Михайловна начала говорить про больного мальчика. "Приёмная мать назвала его Никита. Вот уж кто купался в материнской любви и заботе. Не зря говорят, не та мать, что родила, а та, что воспитала..."
Глава 5
"Медсестру Ниночку нельзя было назвать красавицей в классическом смысле этого слова. Она была самой обычной, не строила из себя ту, кем никогда не являлась, за модой не гналась, одевалась просто и удобно. Её круглое лицо, с россыпью веснушек, белёсые ресницы и брови, яркости тоже не добавляли.
Скажем прямо, у мужчин она не вызывала никаких других чувств, кроме дружеских. Ну вот сами подумайте, кому нужна скромница и тихоня, когда вокруг столько раскрепощённых красоток?
Да стоит только пальцем поманить и тут же слетятся по первому зову, готовые на всё, достаточно хорошо заплатить и разъяснить правила игры. Такие не ждут любви до гроба и не требуют никаких обещаний, хотя, случается всякое, но не суть.
С Ниной же было бы сложно договориться и уж тем более, развести на скорый секс без обязательств. На её чопорном лице словно стояла унылая печать добродетели, так что никто и никогда не предлагал ей ничего крамольного.
В общем, все воспринимали эту девушку исключительно, как отзывчивую и добрую подругу, с которой можно поговорить по душам или разжиться до зарплаты тысчонкой, другой. Она в общем-то не возражала и нисколько не противилась такому общению.
О неземной любви не мечтала, поскольку знала, что никогда и никого не сможет полюбить. Была в её туманном прошлом короткая любовная история, яркая, как вспышка, вот только всё закончилось банально и предсказуемо.
Когда Нина училась в школе, в их 8 класс пришёл новенький, который приехал с родителями из другого города. Парень был статным и красивым, в него тогда многие девочки влюбились, но он выбрал одну единственную.
Знала бы она тогда, что стала предметом спора мальчишек-одноклассников, может и не наделала бы глупостей. Это выяснится позже, одновременно с известием о беременности. Родители были очень шокированы поступком пятнадцатилетней дочери, опозорившей их семью.
Чтобы избежать последствий, они потащили её на аборт. Врач-гинеколог не вняла просьбам беременной девочки, поскольку всю ответственность взяли на себя родители. Увы, но последствий избежать не удалось.
С тех самых пор Нина больше и не мечтала о семейном счастье, да и кому нужна бесплодная жена? После 8 класса она поступила в медучилище и с тех пор ни разу не приезжала домой. Мать и отец в одночасье перестали быть для неё авторитетом.
Во время учёбы девушка подрабатывала санитаркой в роддоме, куда потом пришла работать на постоянной основе, но уже медсестрой. Раз своих детей не будет, так хоть рядом с чужими побыть, подержать в руках, вдыхая особый младенческий аромат.
К 30 годам Нина не имела за душой ничего, кроме своей работы, обитала в старой коммуналке, доставшейся от тётки, у которой жила во время учёбы. Та всё время болела и в благодарность за заботу и участие прописала племянницу к себе.
Когда родственница умерла, девушка стала полноценной хозяйкой комнаты в 20 квадратных метров. Соседи, муж с женой, старые кляузники, хотели было оттяпать комнатку себе, но не тут-то было. Уж сколько жалоб они потом понаписали во все соответствующие инстанции, не счесть.
Якобы, смерть бедной женщины была неслучайной, кто знает, что за отраву эта медичка ей в суп подмешивала? Крови попили немало, но доказать ничего не смогли, так и смирились. Даже хватало наглости обращаться к законной наследнице по своим нуждам.
— Ниночка, что-то расхворались мы с Ляксеичем моим, ты нам укольчики не поставишь?
— Нет уж, Лина Андреевна, попросите кого-нибудь другого.
— Ты же всем помогаешь, я знаю.
— А вам не стану, даже не просите.
— Почему это?
— Потому что потом вы снова будете жаловаться, что я вас чуть на тот свет не отправила.
— Тю, да ты что? Разве я могу?
— Уж и не знаю, на что вы ещё способны.
— Вот тебе крест, ей Богу, хошь на Библии поклянусь?
— Не надо никаких клятв. И вообще, не имею я права лечить без назначения врача.
— Так вот же она в карточке всё расписала, я и в аптеку успела сгонять.
— А в поликлинику почему не идёте? В процедурной всё вам сделают.
— Ой, там такие хабалки сидят, облаяли меня в прошлый раз, как собаки, честное слово.
— А я тут причём?
— Так у тебя рука лёгкая, все говорят.
— И что с того? Нет уж, поищите себе другую медсестру.
— Ты же медик, клятву давала.
— Я сейчас не на работе нахожусь, а дома. Вот если бы вы умирали, тогда да, никуда бы я не делась, помогла бы.
— Типун тебе на язык, не дождёшься. Чтоб тебя на том свете черти жарили.
— Вот и поговорили, всего доброго, Лина Андреевна.
И всё же, однажды и вправду пришлось вытаскивать с того света мужа соседки, того самого Ляксеича, когда он чуть Богу душу не отдал, отведав лакомство, которое для него принесла из магазина в своём клювике любимая жёнушка.