Соловки. Документальная повесть о новомучениках
Шрифт:
Секирная лестница.
Сведения о расстреле в Савватьеве были переданы в Москву Борису Бобину. Корреспонденцию запаяли в алюминиевый чайник, который был увезен за границу заместителем Пешковой по Красному Кресту, за что Бобин был арестован.
В 1925 г. все политические были вывезены в Кемь, откуда в «столыпинах» разъехались по разным политизоляторам. Еще лет десять среднее звено «делателей на ниве народной» держали в ссылках в захолустных городах, неуклонно пополняя их досье. В конце тридцатых все были арестованы…
Мы со Светланой — Фотиной кладем по земному поклону в сторону Секиро — Вознесенского храма. Я достаю из сумки красную книжечку карманного формата с рельефным восьмиконечным крестом на обложке. Это «Служба Святым Царю — мученику Николаю и всем Новомучеником и Исповедником Российским». Для того, чтобы прочитать ее, мы и приехали осенью на Соловки. Служба подарена Оптинским иеромонахом, пожелавшим остаться неизвестным. Есть на свете чудесный Батюшка, который любит делать добрые деда, не открывая своего имени. Потрясенные люди не знают, кого благодарить, и не остается ничего иного, как благодарить Бога. Такой подарок обязывает, такой подарок — высокая честь, помоги Господь оправдать этот дар!..
Торжественный акт канонизации Новомучеников и Исповедников Российских, от безбожников убиенных, состоялся в Нью — Йорке в соборе иконы Знамения Божией Матери 31 апреля 1981 г. Значит, все, кто страдал здесь, — святые, все, кто погиб, — святые, и мы с Фотиной молимся им от лица всего нашего поколения. За всех, кто лишен возможности проникнуть на закрытый остров, за всех, чье сердце скорбит о безвинно убиенных, прими, о Боже, эти слова.
«Немощию плоти нам подобострастнии, духом в меру древлих отцев тщалися есте, о непреклоннии Священноисповедницы Российстии, иже в разоренную обитель Соловецкую и во иныя места заточения ссылаеми, умножающимся же страданием вашим, избыточествовавше тайно и утешение от Господа, имже ныне истии утешаетеся, в невечерний день достигши царствия Христова, в нем же не престайте, молим вас, молящеся о спасении душ наших…»
Читаем попеременно, чуть ли не вырывая друг у друга книжечку. Желание молиться Новомученикам сродни физическому голоду, слова этой службы как кусок насущного хлеба. Бесхвостая собака сидит рядом, не уходит, внимательно слушает. Умными глазками смотрит то на меня, то на Фотину, то на церковь, в сторону которой кладутся поклоны. «Услышите нас, в веси Гефсиманстей погребенныя, услышите нас и тии, ихже погребение неведомо. Услышите нас паки вкупе приятые во обители небесныя…»
Вниз спускаемся по печально знаменитой лестнице. Склон горы обрывистый, узкие ступеньки почти отвесно падают на землю. Многие прогнили, и мы перепрыгиваем провалы, держась за перила. Блестящая от дождя древесина усыпана жухлыми иглами и облетевшими березовыми листьями.
Спускаемся молча, мысленно поминая всех, разбившихся на этой лестнице. Вдруг я подскользнулась на мокром листочке и лечу вперед — к счастью, успеваю схватиться за выскользнувшее из руки перило. Больно! Каково же пересчитать все ступеньки, да еще с бревном за спиной? Это полет в вечность, когда душа, толчком исторгнутая из своего обиталища, внезапно взмыв над склоном горы, видит знакомое расплющенное тело, прыгающее по ступенькам, как кем-то с высоты брошенная кукла…
С осени у подножия лестницы заготавливали скудельницы для трупов. К середине зимы они были переполнены, и мертвых укладывали вокруг, слегка присыпая снегом. Весной 1927 г. белогвардейский генерал Зайцев с анархистом Ломоносовым — Роланд собирали вокруг Секирки оттаявшие трупы, чтобы предать земле. Но покойников было много, поэтому копали неглубоко, единственно, чтобы не грязнить воздух. Оставишь непогребенными, в лесу застоится запах разложения, как летом в Кремле от братских могил. Соловецкая земля святая, она вся превратилась в Св. Мощи. На крови Новомучеников Российских растут деревья, всходит трава…
«Цвети Российского луга духовного в годину лютых гонений дивно процветшии Новомученицы и Исповедницы безчислении: святителие, царственнии страстотерпцы и пастырие, монаси и мирстии, мужие, жены же и дети, добрый плод в терпении Христу принесшие, молитеся Ему, яко Насадителю вашему, да избавит люди своя от безбожных и злых, да утверждается же Церковь Русская кровьми и страданиями вашими во спасение душ наших».
VIII. МАТЬ НЕ МОЖЕТ НЕ ПРОСТИТЬ
Наверное, не случайно местный ряд иконостаса Преображенского Собора был украшен редчайшей иконой Богоматерь Камень Горы Нерукосечной. «Аз видех гору от нея же отсечеся камень нерукосечный». Царь Навуходоносор не ведал, что узрел во сне Саму Царицу мира, от Которой — это время не за горами! — отсечется Нерукосечный Камень, Христос, чтобы распяться за мир земной на Голгофе Иерусалимской.
Она Светлейшая из светлых, и на подлокотниках трона изображены горящие светильники; Она Облаче Пресветлый, и живописец одевает Ее в легчайшие одежды. На груди рядом с Младенцем изображается гора. Божья Матерь в тонких пальцах держит лесенку, ибо Сама есть Лествица, землю и небо соединяющая. Тип иконографии очень редкий, известно лишь девять списков этой иконы. Мог ли беломорский архипелаг обойтись без нее, если здесь тоже была своя Нерукосечная Гора Голгофа?
Соловки прославились и другой иконой Богоматери — Явленной Сосновской, обретенной на сосне в пятнадцати верстах от Кремля. Благодаря удлиненному носу, резко очерченному рту и большим миндалевидным глазам, Лик невольно вызывал греческие аналогии, отсюда второе название иконы — Корсунская.
Удивительными путями приходят в мир богородичные иконы. По воздуху явилась в Кострому Феодоровская икона Божией Матери, перед Которой венчался на царство Михаил Феодорович Романов, причем люди видели, что нес Ее воин, похожий на Св. Феодора Стратилата. Незадолго до наступления страшных дней унии Божия Матерь послала в юго — западную Русь Свою чудотворную икону, именуемую Почаевская. Во время первой мировой войны отряд русских воинов удостоился видения Божией Матери в звездном небе близ города Августова, по имени которого икона получила название Августовской.
Нередко чудесные явления случались на деревьях и при деревьях. Один охотник, углубившись в лес, обнаружил лежащую на земле икону. Подняв Ее, он увидел, что на этом месте забил источник. Это была Богоматерь Знамение, празднуемая впоследствии под именем Курской — Коренной, явленной при древесном корне. Охотник поставил образ в дупло, и Пречистая тут же начала источать чудотворения всем прибегающим к Ней. Позднее икону взял князь Шемяка, но Матерь Божия не пожелала оставаться у него и перенеслась обратно, где была обретена. Крымские татары, напавшие тем временем на Русь, надвое рассекли Св. Образ. После их изгнания благочестивые христиане нашли икону разрубленной на куски и — о чудо! — приставленные друг к другу половинки намертво срослись, только на месте разлома выступила роса. Сегодня Курская — Коренная пустынь возвращена Русской Православной Церкви. В июне 1990 г. в результате археологических раскопок было обнаружено первоначальное место истечения Животворного источника, что является подтверждением Св. Предания.
В XVI веке близ Александрова исчезла икона Рождества Богородицы, чтобы троекратно явиться стоящей на воздухе в нескольких верстах на урочище, окруженном лесными дебрями. Со временем здесь возникла Лукианова пустынь. На дереве была обретена и Жировицкая икона Божией Матери.
Все это имеет особое значение для Русского Севера, ведь северные пределы нашего Отечества, а значит, и Поморья охраняются старинной иконой, по преданию, писанной Св. Евангелистом Лукой еще при земной жизни Богоматери. Воззрев на Свое изображение, Пресвятая Дева произнесла: «Благодать рождшагося из Мене и Моя буди с сею иконою». Впоследствии Св. Лука послал икону в Антиохию в дар Феофилу, к которому обращено его Евангелие. По смерти шь следнего икона переносится в Константинополь, где для Нее воздвигают Влахернский храм, и пребывает здесь более пятисот лет, а Изображенная на нем получает имя Одигитрии, что значит Путеводительница, Крепкая Помощница. За семьдесят лет до взятия турками второго Рима Она пожелала удалиться из греческой земли, дабы явиться в пределах Богоспасаемого Русского Отечества, сообщив ему тем самым честь и славу Царьграда.